Я, мои друзья и героин   ::   Ф. Кристиане

Автомобиль родителей был там…

Пит, напуганный, сказал: «Чёрт, что за дьявольский гараж здесь!» Потом ему неожиданно показалось, что его одного тут прёт, и он спросил меня: «Ну, так куда ж ты там задевала колесо?» Он взглянул на меня и спустя некоторое время промолвил: «Ёлки-палки, девушка, я ничего не хочу сказать, но у тебя зрачки, как блюдца».

Мы вышли из гаража. Снаружи было чудесно. Я села на траву. Одна стена дома была оранжевой, она подалась вперед и словно занялась пламенем – в ней отражалось восходящее солнце. Тени двигались повсюду, так, словно хотели освободить место солнечному свету.

Мы отправились к Питу домой. Пит хорошо рисовал, его картины висели по стенам. На одной из них была намалевана какая-то дико жирная кобыла, а на кобыле сидел скелет с косой. Я видела картину уже пару раз и знала, что это смерть. Но сейчас рисунок не испугал меня. У меня были такие наивные мысли, что смерть никогда не завладеет такой толстой лошадью; она уже потеряла власть над ней. Мы долго говорили о картине. Пит дал мне пару дисков. Сказал: «Там есть прибойные темы, очень хороши с кислотой». Я пошла домой.

Мама, конечно, ещё не ложилась. Начался обычный разговор. Где я была… Так дальше не может продолжаться… И вообще… И всё такое… Я чуть не расхохоталась ей в лицо, такой смешной и неуклюжей она мне показалась. Толстая и жирная в своей ночной рубашке, лицо перекошено от ярости. Как те козлы в метро!

Я не говорила ни слова. Мы вообще редко с ней разговаривали теперь. Так, только в самых необходимых случаях. По утрам мы говорили друг другу «доброе утро», и иногда вечером – «спокойной ночи». Ни мама, ни её внимание и забота были мне не нужны, так мне казалось.

Мама, Клаус и я – мы жили как будто в разных мирах. У них не было ни малейшего представления о том, чем я занимаюсь.