JК
Я дрался на Аэрокобре :: Мариинский Евгений Пахомович
Страница: 270 из 275Это видно по дымкам, срывающимся с носа его самолета, по слабеньким огонькам трассы, направленной в ведущего «шмита». Одна очередь, вторая, третья… «Мессер» окутывается дымом, скользит в сторону, переворачивается… Второй «худой» левым боевым разворотом выходит из боя.
«Где же „Фоккер“? А, сволочь, удираешь!» «ФВ-190» пикировал за Шпрее, чуть севернее Шпремберга. «Сейчас я тебя отправлю…»
Однако мне самому «отправить» не пришлось. Глотов, разделавшись со своими «Фоккерами», подошел сбоку и одной длинной очередью уговорил этого «ФВ-190». На земле он потом долго оправдывался, что не видел меня и потому решил сбить этого «Фоккера».
Через десяток минут наша восьмерка, засчитавшая в этом бою шесть самолетов противника, на бреющем прошла над своим аэродромом…
На следующий день в колонне военнопленных, проходившей мимо аэродрома, я заметил немецкого летчика в офицерской форме, на груди которого было несколько орденов и знаков отличия. Я подошел к колонне. Один из сопровождавших пленных неплохо говорил по-немецки, и я попросил его спросить офицера, как он попал в плен. Немец жестом руки отстранил переводчика и с пафосом сказал на ломаном русском языке:
– Я достаточно знаю Россию, чтобы не пользоваться услугами переводчика. Вчера мой «Фокке-Вульф» был поврежден над Шпрембергом.
Из разговора выяснилось, что немец оказался тем самым летчиком, с которым дрался я и которого в итоге сбил Глотов.
«Где же „Фоккер“? А, сволочь, удираешь!» «ФВ-190» пикировал за Шпрее, чуть севернее Шпремберга. «Сейчас я тебя отправлю…»
Однако мне самому «отправить» не пришлось. Глотов, разделавшись со своими «Фоккерами», подошел сбоку и одной длинной очередью уговорил этого «ФВ-190». На земле он потом долго оправдывался, что не видел меня и потому решил сбить этого «Фоккера».
Через десяток минут наша восьмерка, засчитавшая в этом бою шесть самолетов противника, на бреющем прошла над своим аэродромом…
На следующий день в колонне военнопленных, проходившей мимо аэродрома, я заметил немецкого летчика в офицерской форме, на груди которого было несколько орденов и знаков отличия. Я подошел к колонне. Один из сопровождавших пленных неплохо говорил по-немецки, и я попросил его спросить офицера, как он попал в плен. Немец жестом руки отстранил переводчика и с пафосом сказал на ломаном русском языке:
– Я достаточно знаю Россию, чтобы не пользоваться услугами переводчика. Вчера мой «Фокке-Вульф» был поврежден над Шпрембергом.
Из разговора выяснилось, что немец оказался тем самым летчиком, с которым дрался я и которого в итоге сбил Глотов.