Я дрался на Аэрокобре   ::   Мариинский Евгений Пахомович

– Ладно, хватит. Посмотрим, как сам-то воевать будешь. Ты, конечно, герой, что и говорить. Но тебе вроде не приходилось еще встречаться с немцами, а? – ехидно спросил Чугунова Королев.

Чугунов вспылил. Он знал – все давно смотрят на него как на опытного летчика, и это настолько возносило его в своих глазах, что он свободно пользовался простотой фронтовых нравов.

– Ну, не встречал. Что, я виноват, что ли? А встретимся – буду воевать не хуже других! – с таким же апломбом он мог ответить не только заместителю командира эскадрильи Королеву, но и командиру полка.

В эти дни я много летал, чувствовал себя увереннее в воздухе. Правда, уверенность была уже другая, не та, что вначале. Я не думал, что буду только сбивать фашистов, а меня не тронут. Все может быть. Потери полка красноречиво говорили об этом. Но летать стал по-другому, не по-школьному. Гораздо меньше внимания обращал на показания приборов (научился определять скорость самолета по его поведению, а работу мотора – на слух), больше смотрел за воздухом, лучше стал понимать намерения ведущего – мы постоянно были вместе на земле, регулярно летали, и это сказывалось на результатах. «Сбить бы хоть одного фашиста. А воевать, видно, можно на этих машинах. Гулаев вон уже четвертого сбил».

Конечно же, воевать можно. Нужно умение. Даже самолеты, казалось бы, совсем не приспособленные для активного воздушного боя, успешно дрались с фашистами.