Я дрался на Ил-2   ::   Драбкин Артем

Немцев видно, но они держатся на большом расстоянии и в атаку не лезут. Мы за все время, что были в пехоте, только перестреливались с немцами, атаки не отражали. А тут еще во исполнение приказа № 227 из комсоргов классных отделений стали создавать заградотряды. Мы как раз оседлали дорогу, выкопали ячейки. Выстроили нас. Командир роты к каждому подходит: «В своих будешь стрелять?» Я говорю: «Нет. Просто не смогу». — «Тогда сам застрелись. Иначе меня расстреляют».

Так несколько месяцев мы провоевали, а потом нас вернули в Астрахань и эвакуировали в Усть-Каменогорск, Восточный Казахстан. Сначала мы на барже доплыли до Гурьева. Там нас вывели в степь, на бахчу, и сказали, что мы будем жить здесь. Кое-как, ложками, выкопали ямки на четырех человек в мерзлой земле (уже осень была). Ложась спать, раздевались догола, половиной одежды выстилали дно ямы, второй половиной накрывались. Двое в центре спят, двое с краю мерзнут, потом меняемся. Слава богу, это продолжалось недолго. Нас погрузили в теплушки и повезли дальше. Нары в вагонах — в четыре яруса! Влезешь — и не повернуться! Причем на станциях выходить не разрешали. Только иногда в степи устраивали строевые смотры, чтобы нас как-то размять. Плохо, но все-таки кормили. Нам перед эвакуацией раздали наши гражданские костюмы, и мы с другом поменяли сначала мой костюм на рис, а потом и его на сахарную свеклу. Вот так… В Усть-Каменогорск с нами приехал сыпной тиф. Многих он тогда забрал… На морозе, который достигал пятидесяти градусов, я обморозил ноги.