Страница:
427 из 479
Бояре разом, послушно стали на карачки; на сердце у атамана отлегло. Он, не останавливаясь, прошел к трону, где восседал царь, взял его за бороду и сдернул с трона. И долго возил по каменным белым плитам, приговаривая:
— Вот тебе, великый! Вот как мы его, великого! Вот он у нас какой, великый!.. Где он великый-то? — затычки делать из таких великих, бочки затыкать. Дурь наша великая сидит тут… расселась. — Степан пнул напоследок царя, распрямился, посмотрел на него сверху. — Вот он и весь… великый… Тьфу!
Потом он примерился сесть на трон… Посидел маленько — не поглянулось, делать нечего.
— Стырь! — позвал он любимого старика.
— Тут, батька!
— Иди садись. В царя игрывал — садись: всех выше теперь будешь.
— А чего я там буду?.. Негоже соколу на воронье место.
— Иди, не упирайся, старый!
— Да что я там?! Дерьма-то — царем. Я и не хотел сроду… Я так — зубоскалил. Неохота мне там… Да и чего делать-то?
— Сидеть! Не робей, тут — мягко, хорошо.
Стырь подошел, тоже пнул лежачего царя, взобрался на трон.
— Кварту сиухи! — велел он. — А чего с боярами будем делать, батька?
— Всех повесить и — вниз по Волге. Всех! — закричал Степан.
9
Очнулся Степан в незнакомом курене. Лежит он на широкой лежанке с перевязанной головой. Никого нет рядом, хотел оглядеться — голову повернуть больно. Хотел позвать кого-нибудь… и застонал.
К нему подошел Матвей Иванов.
|< Пред. 425 426 427 428 429 След. >|