Страница:
287 из 438
На КП приказываю запросить Осадчиева: был бой или не было? В ответ слышу:
— После посадки доложу…
Еще несколько бесконечно долгих минут. Наконец, вижу — идет один самолет, второй, третий… Эти сели и даже самостоятельно зарулили в капониры. Четвертый и пятый зарулить уже не смогли — их винты остановились на пробеге после посадки. Техники, мотористы были в готовности — тут же их с полосы. Шестой самолет не долетел до аэродрома метров триста — приземлился, однако, на шасси. Седьмой пошел на посадку поперек аэродрома — видно было, что тянет, как мы когда-то пели, «на честном слове». Но, слава богу, сел тоже удачно.
Едва этот, седьмой, остановился — я к нему. По номеру самолета помнил, что там комэск. Издалека заметил — лицо ведущего группы веселое, и он спокойно курит. Кричу Осадчиеву:
— Ну как? Выполнили? Где восьмой?.. Комэск отбросил папиросу и тоже — во всю мощь легких:
— Товарищ генерал! Задание командования группа выполнила. Боевых потерь нет!
— Восьмой где?
— Да не волнуйтесь, товарищ генерал, — улыбается Осадчиев, — восьмой тут сел, совсем недалеко. Километров двадцать — двадцать пять от аэродрома. Сел в хлебном поле — я видел его посадку. Все нормально.
Тут у меня от души отлегло, я сгреб комэска в охапку и, как мог, поздравил — кратко, без громких цветистых слов и пафоса. Разве найдешь в такие минуты красивые-то слова! Да, признаться, они и не требовались. Как летчикам, нам ведь и так было ясно, чего стоила наша солдатская доблесть.
|< Пред. 285 286 287 288 289 След. >|