JК
Я - Дракон. Атакую!.. :: Савицкий Евгений Яковлевич
Страница: 351 из 438Трасса снарядов проходит далеко позади цели — самолет скрывается…
После приземления приказываю немедленно проявить пленку фотокинопулемета (я почти всю войну летал с этим контрольным прибором американского производства фирмы «Ферольд-Чалд»). Через час майор Новиков, мой заместитель по огневой подготовке, приносит увеличенный фотоснимок, на котором в перекрестии моего пулемета отчетливо виден самолет с гитлеровскими опознавательными знаками. Это был реактивный истребитель Ме-262. Фотокинопулемет зафиксировал мое усердие: при выполнении атаки поправка на скорость взята максимальная, все вроде бы учтено лучшим образом, и все-таки трасса… Трасса снарядов осталась далеко позади немецкого истребителя. По подсчетам, как потом выяснилось, скорость Ме-262 превышала скорость моей машины на 250—300 километров в час. А это довольно ощутимая разница для воздушного боя. Опять же прицелы наших истребителей — они были рассчитаны на скорость до 500 километров в час, а Ме-262 ходил на 800—850. Так что для поправки при воздушной стрельбе просто не хватало поля прицела. Оттого я и не сбил реактивный «мессер».
Самолеты Ме-262 и Me-163 считались секретным оружием Гитлера. Их было мало, и летали они очень редко — только над Одером да над Берлином, когда он был уже в окружении. Боевую обстановку в пользу врага эти «мессершмитты» изменить, конечно, уже не могли, но немцы все же рассчитывали оказать на нас своим новым оружием моральное воздействие. Пустое дело!
Известно, что они пытались использовать и самолеты-снаряды, и спаренные самолеты. С одной такой «этажеркой» у меня тоже произошла встреча.
После приземления приказываю немедленно проявить пленку фотокинопулемета (я почти всю войну летал с этим контрольным прибором американского производства фирмы «Ферольд-Чалд»). Через час майор Новиков, мой заместитель по огневой подготовке, приносит увеличенный фотоснимок, на котором в перекрестии моего пулемета отчетливо виден самолет с гитлеровскими опознавательными знаками. Это был реактивный истребитель Ме-262. Фотокинопулемет зафиксировал мое усердие: при выполнении атаки поправка на скорость взята максимальная, все вроде бы учтено лучшим образом, и все-таки трасса… Трасса снарядов осталась далеко позади немецкого истребителя. По подсчетам, как потом выяснилось, скорость Ме-262 превышала скорость моей машины на 250—300 километров в час. А это довольно ощутимая разница для воздушного боя. Опять же прицелы наших истребителей — они были рассчитаны на скорость до 500 километров в час, а Ме-262 ходил на 800—850. Так что для поправки при воздушной стрельбе просто не хватало поля прицела. Оттого я и не сбил реактивный «мессер».
Самолеты Ме-262 и Me-163 считались секретным оружием Гитлера. Их было мало, и летали они очень редко — только над Одером да над Берлином, когда он был уже в окружении. Боевую обстановку в пользу врага эти «мессершмитты» изменить, конечно, уже не могли, но немцы все же рассчитывали оказать на нас своим новым оружием моральное воздействие. Пустое дело!
Известно, что они пытались использовать и самолеты-снаряды, и спаренные самолеты. С одной такой «этажеркой» у меня тоже произошла встреча.