JК
Я - не Я :: Слаповский Алексей
Страница: 254 из 269Терпение компаньонов лопнуло, они хотели изгнать убыточного Магомедова из своих рядов, и Магомедов, отчаявшись, решил лечиться, захватив с собой в презент врачам ящик коньяка. Захватить-то захватил, но простоял с этим ящиком двое суток У диспансера, с недоумением глядя то на коньяк, то на здание больницы, как бы забыв, зачем пришёл, — под дождём. Наконец его заметил всё тот же Матвей Филатович, за плечи повёл в приёмный покой. Магомедов оборачивался и дрожащими пальцами молча показывал на ящик с коньяком.
Подарок, что ли? — подсказал Матвей Филатович.
Но Магомедов только разрыдался, повторяя:
Лечи, пожаласта! Лечи, пожаласта!
И вот теперь Матвей Филатович лечит, описывая, наверное, этот случай в своей диссертации. Но ящик с коньяком он не взял, не взял! Ящик стоял неделю напротив диспансера, а надо сказать, что тут же, рядышком, находится винный магазин, алкоголики, собирающиеся к его открытию, не раз подходили к ящику, тупо стояли над ним, нагибались рассматривая, но никто не тронул ни одной бутылки — не верили. На исходе недели ящик задела колесом проезжавшая по ухабистой Тулупной машина, он перевернулся, бутылки разбились, алкоголики учуяли Запах и бросились, вырывали друг у друга полуразбитые бутылки, на дне которых что-то плескалось, обрезая руки и рты.
Мама надо любит! — с увлажнившимися глазами сказал Магомедов.
Люблю! — заплакал Супраков.
Подарок, что ли? — подсказал Матвей Филатович.
Но Магомедов только разрыдался, повторяя:
Лечи, пожаласта! Лечи, пожаласта!
И вот теперь Матвей Филатович лечит, описывая, наверное, этот случай в своей диссертации. Но ящик с коньяком он не взял, не взял! Ящик стоял неделю напротив диспансера, а надо сказать, что тут же, рядышком, находится винный магазин, алкоголики, собирающиеся к его открытию, не раз подходили к ящику, тупо стояли над ним, нагибались рассматривая, но никто не тронул ни одной бутылки — не верили. На исходе недели ящик задела колесом проезжавшая по ухабистой Тулупной машина, он перевернулся, бутылки разбились, алкоголики учуяли Запах и бросились, вырывали друг у друга полуразбитые бутылки, на дне которых что-то плескалось, обрезая руки и рты.
Мама надо любит! — с увлажнившимися глазами сказал Магомедов.
Люблю! — заплакал Супраков.