JК
Ягодные места :: Евтушенко Евгений Александрович
Страница: 34 из 410 — Ты чо, рехнулась? Одна тыща восемьсот семьдесят третьим годом пометила. На сто лет ошиблась. А ну-ка, своей рукой исправь…
Четверть была водружена в кузов и бережно укутана старым овчинным тулупом. Тихон Тихонович со вздохом оглядел напрашивавшихся к нему в рейс попутчиков: сухонького старичка-грибничка с несколькими вложенными одна в другую корзинами и худощавого геологического парня с легкомысленной сумочкой «Аэрофлот».
— Не положено, ну да ладно… Сажайтесь.
— Вы, Тихон Тихонович, в кабине или на воздухе предпочитаете? — предупредительно спросил шофер.
Ягодный уполномоченный покосился на горло четверти, высовывающееся из тулупа в кузове.
— На воздухе.
— Тогда вас, папаша, в кабиночку могу определить, — обратился шофер к старичку-грибничку.
— Я тоже на воздухе, сынок, ветерку таежного поглотаю… — ласково уклонился старичок.
— И я, пожалуй… — сказал геологический парень.
Кладовщица встрепенулась.
— В таком разе, Тихон Тихонович, ежели вы позволите, я вас в кабине до Старой Зимы сопровожу — у меня там дельце есть… — затараторила она ягодному уполномоченному, сама, однако, умоляюще глядя на шофера.
— Ну, ежели дело… — хмуро сказал Тихон Тихонович.
— Не помешаю тебе, Гриш? — спросила кладовщица, мигом ставя свой искрящийся чулочный сапог на ступеньку кабины.
— С нашим удовольствием… — тоскливо сказал шофер, сплевывая папиросу, прилипшую к губе.
Четверть была водружена в кузов и бережно укутана старым овчинным тулупом. Тихон Тихонович со вздохом оглядел напрашивавшихся к нему в рейс попутчиков: сухонького старичка-грибничка с несколькими вложенными одна в другую корзинами и худощавого геологического парня с легкомысленной сумочкой «Аэрофлот».
— Не положено, ну да ладно… Сажайтесь.
— Вы, Тихон Тихонович, в кабине или на воздухе предпочитаете? — предупредительно спросил шофер.
Ягодный уполномоченный покосился на горло четверти, высовывающееся из тулупа в кузове.
— На воздухе.
— Тогда вас, папаша, в кабиночку могу определить, — обратился шофер к старичку-грибничку.
— Я тоже на воздухе, сынок, ветерку таежного поглотаю… — ласково уклонился старичок.
— И я, пожалуй… — сказал геологический парень.
Кладовщица встрепенулась.
— В таком разе, Тихон Тихонович, ежели вы позволите, я вас в кабине до Старой Зимы сопровожу — у меня там дельце есть… — затараторила она ягодному уполномоченному, сама, однако, умоляюще глядя на шофера.
— Ну, ежели дело… — хмуро сказал Тихон Тихонович.
— Не помешаю тебе, Гриш? — спросила кладовщица, мигом ставя свой искрящийся чулочный сапог на ступеньку кабины.
— С нашим удовольствием… — тоскливо сказал шофер, сплевывая папиросу, прилипшую к губе.