Ягодные места   ::   Евтушенко Евгений Александрович

Но что, если этой темной полосы нет, а вокруг только пена и взбесившаяся вода швыряет лодку, потерявшую управление, на валуны, расставленные в таком дьявольском шахматном порядке, что они вырастают один за другим при любом повороте? Хорошо, если берег отлогий и лодку можно проволочь посуху, подкладывая под днище бревна. Но что, если и справа и слева берега как такового нет, а лишь уходящие в воду отвесные скалы, из расщелин которых торчат редкие сосны, похожие на самоубийц, собирающихся броситься в реку, но так и застывших навсегда в ужасе перед бешеным кипением воды?

Именно такими и были два переката — Буйный и Вороний. И Кеша, и Иван Иванович знали, что эти перекаты опасны и в большую воду. А в малую воду из перекатов они становились почти порогами. Большая вода опускала валуны, и над некоторыми из них можно было проскочить, скребанув по ним днищем. А малая вода отнимала и эту возможность. Оставалась надежда только на «была не была!»

Буйный был честным противником: все его валуны в малую воду откровенно торчали, как надолбы. Вороний, прозванный так за черный отлив окружающих его скал, был хитрей. Если самые большие валуны высовывались из воды, то за их спинами предательски прятались валуны поменьше, чуть подернутые поверху стремительным течением. К тому же Вороний находился на изгибе реки, и в начале его прохождения часть, скрытая за поворотом, оставалась невидимой. Остановиться после Буйного, отдышаться, примериться к Вороньему было нельзя, ибо оба переката были рядом, а сила течения не позволяла спасительно торкнуться в берег, да и берега, по сути, не было, только каменная, траурно-то цвета, стена.