Ягодные места   ::   Евтушенко Евгений Александрович

Маленьку ямку заделывай, а потом ее расширяй… Да поперек слоистости не колоти, а вдоль. Камень сам пойдет.

Сережа взобрался на Кешины плечи, покачиваясь над сумасшедшей белой пеной внизу, и начал бить по скале, не сильно, но нацеленно, чувствуя, как с каждым осмысленным движением в него возвращается ушедшая, казалось, жизнь. Жизнь, видимо, и есть не что иное, как ее осмысленность. И вдруг Сережа замер.

— Ну, чо ты там? — нетерпеливо крикнул Кеша. — Заснул, чо ли?

Сережа неловко слез с его плеч и, снова оказавшись в выемке, протянул ему плоский, словно специально выколотый как образец камень, в котором сиял кристалл с черным алмазным просверком.

— Видишь?

— Чо вижу? Камень и камень. Тут вся скала така, — недовольно буркнул Кеша.

— Да нет, ты на свежий излом взгляни, — настаивал Сережа и подставил камень под солнце, так что он весь заиграл, заискрился. — Этот кристалл — касситерит, Кеша! Тот самый касситерит. Коломейцев был прав…

Кеша взял у него камень, повертел в руках.

— Ишь ты… Вот он какой… — И вдруг, рассердясь и сунув камень Сереже, сказал: — Да пропади он пропадом, этот касситерит! Перво-наперво люди… Все металлы, даже драгоценные, после людей идут, Сережа. А ну, давай снова мне на плечи… Есть уже две ступени? Еще долби, насколь можешь дотянуться.

— Есть ступени, — сказал наконец Сережа, спрыгнув с его плеч.

— Сымай пояс… — сказал Кеша. — И штаны тоже сымай. — И начал раздеваться сам.