Яйцо   ::   Пепперштейн Павел

Посвященные иногда бывают такими - набухшими, брызжущими.

"Мы с вами почти однофамильцы. Вы - Князевы внучки, я - князек. Затеемте сословную дружбу", - сказал он, знакомясь. Люди обычно бродят взглядом по нашим лицам, нервно перескакивая с одного личика на другое. Княжко, беседуя, смотрел между нами, как будто обращаясь к ручейку пустоты, что протекал между нашими одинаковыми и прекрасными телами. И только потом, сбоку, он окидывал нас сообща одним широким, искрящимся, радостным взглядом - взглядом похотливым и влюбленным одновременно. Вскоре он посвятил нам стихи:

Ветер темный, ветер сладкий

Сахар, сахар на ветру

На лошадке картонажной

Еду сквозь лесную тьму.

На лошадке картонажной

В гладкой коже экипажной

Еду сквозь лесную тьму

Неподвластную уму.

Где-то ждет меня домишко.

Оживет в сенях умишко

Зацветет зеленый ум

В сочетаньях дат и сумм.

Сердце, мозг, рука, колено

Солнце, сон, верстак, полено

Годовые кольца тела

А внутри скелет из мела.

Это школьный, чистый мел

Он - основа слов и дел.

Слышен голос буратинский:

На экране Настя Кински.

Есть девчонки в русской тьме

Есть у нас другие насти

Словно карты белой масти.

Есть у нас иные нелли,

Словно тени в колыбели.

В их девическом томленье

Растворюсь я без сомненья.

Словно сахарный кусок.

Словно белый поясок.