Ярлык Великого Хана   ::   Каратеев Михаил Дмитриевич

Эти разговоры, понятно, были насыщены воспоминаниями о прошлом, от которых потом, когда мысли снова возвращались к суровой действительности, становились еще тяжелее на сердце.

Временами тяга на родину охватывала Василия с такой силой, что все причины, побудившие его к отъезду, начинали казаться ему не столь уж важными. «В самом деле,– думал он,– разве нельзя было просто поехать к хану Узбеку и растолковать ему, как и почему все это приключилось? Или, подняв народ, биться с козельскими ворами и их пособниками?» Почему он, наконец, не согласился остаться на княжении в Брянске? Небось все бы как-нибудь обошлось, и не сидел бы он теперь за тридевять земель, в этом проклятом татарском шатре! И, настроившись на такой лад, Василий клялся в душе, что едва лишь сойдут снега и проезжими станут дороги, он тотчас же пустится в обратный путь, а там будь что будет!

Но кончилась наконец угнетавшая душу зима, растаяли снега, реки и озера сбросили ледяные оковы, все вокруг зазеленело, и вместе с весенним теплом возвратилось к Василию благоразумие. Оживилась после зимнего прозябания и орда Мубарека. Снова началась почти ежедневные воинские упражнения, скачки, охоты и пирушки. Истомленный долгой бездеятельностью, Василий целиком отдался всем этим развлечениям, и тоска его постепенно утратила свою остроту.

Едва лишь закончилось весеннее половодье и подсохли дороги, отправился на родину Лаврушка.