Язык, который ненавидит   ::   Снегов Сеpгей Александpович

И однимиз таких трепачей были вы. Теперь ясно? Хороший это пункт - десятый в 58-й статье. За любое сомнительное словечко в любой болтовне - тюрьма, вот его смысл. А для крепости, чтоб не выбрались скоро на волю, еще пункт восьмой навесили тяжкая гиря на шею.

- Вы издеваетесь надо мной, Дебрев.

- Не издеваюсь, а разъясняю реальное положение, - холодно отпарировал он. - Уже доложил вам - судьи ваши народ серьезный и ответственный, знаю это по личному знакомству с ними. Уж если припечатают, так надолго... Не всем сносить эту печать... Вы, правда, по-современному, почти юноша. Хватит жизни и после заработанной десятки...

Я в ярости заметался по камере.

- Никакой десятки, слышите, Дебрев! Завтра напишу заявление и потребую немедленного пересмотра приговора. Меня освободят, увидите!

Он невесело покачал головой.

- Юноша, утешаете себя несбыточным мечтанием. Заявление от вас примут только в том случае, если вы докажете, что вовсе не тот человек, которого судили, и фамилия ваша другая, и потому не хотите принимать незаслуженно чужой кары. Лишь в этом единственном случае вам дадут бумагу на заявление.

Я воротился на свою койку и, подавленный, некоторое время молчал. Дебрев показал рукой на потолок.

- И давно он?

- Когда меня привели сюда, он уже надрывался. Почти сутки без перерыва.

Дебрев вслух размышлял:

- По голосу - молод. Ваших лет. Может, года на два-три постарше. Хорошо, что слезами дал выход душе.