Язык, который ненавидит   ::   Снегов Сеpгей Александpович

Видимо, еще не было случая, чтобы Уксус Помидорычи из "пятьдесят восьмой" осмеливались просить добавки. Он взял бачок, кликнул помощника и пошел с ним к котлам. Спустя минут пять - наливали в бачки литровыми черпаками - оба они единым махом водрузили на столик наполненную доверху посуду. Повар со смешком снабдил меня ценным наставлением:

- Тащи, доходяга. И не обварись, суп горячий.

Я поманил скрывавшегося в тени Прохорова.

- По условию, носка - твоя.

Но он не сумел даже снять трехведерный бак со стола. Вдвоем мы все же стащили его на землю, не пролив и капли драгоценного варева. Вцепившись в ручки бака, мы потащили добычу в барак. Но руки долго не выдерживали тяжести, мы менялись местами. Это удлиняло отрезок пути без остановок не больше, чем на десяток метров. Потом Прохоров предложил тащить в четыре руки. Стало легче держать бак, зато трудней двигаться: идти приходилось боком вперед. На полдороге, у каменной уборной, солидного домика с обогревом и крепкой крышей - сконструировали для пурги и тяжкоградусных морозов - я попросил передыха.

- Отлично! Пойду облегчусь, - сказал Прохоров и направился к уборной.

Но его остановил парень из "своих в доску" и заставил вернуться.

- Парочка заняла теплое местечко, так он сказал, - объяснил Прохоров возвращение.

Мы с минуту отдыхали, потом снова взялись за ручки. Из уборной вышли мужчина и женщина, к ним присоединился охранявший любовное свидание - все трое удалились к другому краю лагеря, там было несколько бараков для бытовиков и блатных.