JК
Эфирный тракт :: Платонов Андрей
Страница: 18 из 20Кирпичников усердно читал и перечитывал книги и рукописи Попова, рассматривал приборы, построенные здесь же самим Поповым, - и перед ним открывался могучий мир знания, власти и жажды неутомимой жестокой жизни. Кирпичников начал ощущать вкус жизни и увидел ее дикую пучину, где скрыто удовлетворение всех желаний и находятся конечные пункты всех целей.
"Эх, хорошо! - думал Кирпичников. - Зря умер Попов: сам это писал и сам же не понимал. А стоит только понять - и всякому захочется жить..."
Наступило лето. Шло одно и то же. Новый ученый на место Попова не приезжал. Кирпичников начал переписывать рукописи Фаддея Кирилловича начисто, не зная сам для чего, - но так лучше ему понималось.
Наконец в июле приехали двое московских ученых и забрали все наследство Попова - и рукописи, и аппараты.
Кирпичников вернулся работать в черепичную мастерскую, и все кругом для него затихло. Но открывшееся ему чудо человеческой головы сбило его с такта жизни. Он увидел, что существует вещь, посредством которой можно преобразовать и звездный путь, и собственное беспокойное сердце - и дать всем хлеб в рот, счастье в грудь и мудрость в мозг. И вся жизнь предстала ему как каменное сопротивление его лучшему желанию, но он знал, что это сопротивление может стать полем его победы, если воспитать в себе жажду знания, как кровную страсть.
Кирпичников пошел к председателю исполкома и заявил, что хочет учиться - пусть его отправят на рабфак.
"Эх, хорошо! - думал Кирпичников. - Зря умер Попов: сам это писал и сам же не понимал. А стоит только понять - и всякому захочется жить..."
Наступило лето. Шло одно и то же. Новый ученый на место Попова не приезжал. Кирпичников начал переписывать рукописи Фаддея Кирилловича начисто, не зная сам для чего, - но так лучше ему понималось.
Наконец в июле приехали двое московских ученых и забрали все наследство Попова - и рукописи, и аппараты.
Кирпичников вернулся работать в черепичную мастерскую, и все кругом для него затихло. Но открывшееся ему чудо человеческой головы сбило его с такта жизни. Он увидел, что существует вещь, посредством которой можно преобразовать и звездный путь, и собственное беспокойное сердце - и дать всем хлеб в рот, счастье в грудь и мудрость в мозг. И вся жизнь предстала ему как каменное сопротивление его лучшему желанию, но он знал, что это сопротивление может стать полем его победы, если воспитать в себе жажду знания, как кровную страсть.
Кирпичников пошел к председателю исполкома и заявил, что хочет учиться - пусть его отправят на рабфак.