Эйсид Хаус   ::   Уэлш Ирвин

Какое значение имело, из каких неразличимых говеных городов и трущоб я выполз, когда рос в этой скучной и отвратительной маленькой стране?

Она засмеялась, даже задумалась на мгновение, как будто я сказал что-то действительно стоящее.

— Отовсюду, — повторила она, — прямо как я. Отовсюду.

Она представилась как Крисси. Ее бойфренда, или того, кто ухлестывая за ней, собирался стать ее бойфрендом, звали Ричардом. Из-за барной стойки Ричард украдкой кидал на меня обиженные взгляды, пока я не повернулся к нему лицом, уловив его гримасы в зеркале. Он ответил утиным качанием головы, сопровождаемым словом «Привет», расстроенным шипением и неловким пощипыванием своей крысиной бородки на покрытом оспинами лице, скорее подчеркивающей, а не скрывающий лунный пейзаж, из которого она росла.

Крисси болтала в беспорядочной, экспансивной манере, высказываясь об окружающем мире и приводя показательные примеры из своей жизни в качестве доказательства своих суждений. У меня есть привычка — смотреть на голые руки людей. Руки Крисси были испещрены следами заживших царапин; вроде тех, которые остаются после трансплантации тканей для сокрытия швов. Еще более заметными были следы от порезов, свидетельствовавшие своей глубиной и расположением больше о ненависти к самой себе, о реакции на глубокое разочарование, а никак не о серьезной попытке самоубийства. Ее лицо было открытым и живым, но в ее водянистых глазах просматривался аспект униженности, обычный для травмированных людей.