JК
Тайна черной жемчужины :: Басманова Елена
Страница: 251 из 382К тому, кто при первой же встрече пробудил в ней чувство, неизвестное доселе...
Когда Брунгильда Николаевна очнулась от сна, в который незаметно перешли ее девичьи мечтания, в комнате все еще было довольно светло. Видно, она задремала, но ненадолго. Который сейчас был час, оставалось только догадываться, – пыльные часы в гостиной давно никем не заводились, и тусклый желтый маятник их стоял неподвижно в нижней точке предназначенной для него амплитуды.
Брунгильда Николаевна Муромцева села на диване и прислушалась. В доме царила тишина. Казалось, во время ее краткого дневного сна ничего не изменилось, но стоило узнице встать, как эта иллюзия рассеялась. Бросив взгляд на фарфоровую ночную вазу у двери, способную послужить подтверждением того, что сторож появлялся, Брунгильда Николаевна, к своему удивлению, увидела, что ваза-то на месте, но створка двери, ведущей в коридор, распахнута настежь.
Девушка тряхнула головой и протерла глаза. Да, дверь ее темницы более не была заперта. Пленница крадучись, медленно, стараясь не производить шума, выбралась из-под пледа и надела сброшенные раньше ботинки. Потом пошарила по дивану и, обнаружив пузатый ридикюльчик, зажала его в руке и направилась к выходу из своей тюрьмы. Выглянув за дверь, она прислушалась. Тихо. Сделав еще один шажок и оглядевшись по сторонам, девушка почувствовала, что сердце ее бешено забилось. В коридоре не было ни единой живой души! Слабо мерцала керосиновая лампа.
Когда Брунгильда Николаевна очнулась от сна, в который незаметно перешли ее девичьи мечтания, в комнате все еще было довольно светло. Видно, она задремала, но ненадолго. Который сейчас был час, оставалось только догадываться, – пыльные часы в гостиной давно никем не заводились, и тусклый желтый маятник их стоял неподвижно в нижней точке предназначенной для него амплитуды.
Брунгильда Николаевна Муромцева села на диване и прислушалась. В доме царила тишина. Казалось, во время ее краткого дневного сна ничего не изменилось, но стоило узнице встать, как эта иллюзия рассеялась. Бросив взгляд на фарфоровую ночную вазу у двери, способную послужить подтверждением того, что сторож появлялся, Брунгильда Николаевна, к своему удивлению, увидела, что ваза-то на месте, но створка двери, ведущей в коридор, распахнута настежь.
Девушка тряхнула головой и протерла глаза. Да, дверь ее темницы более не была заперта. Пленница крадучись, медленно, стараясь не производить шума, выбралась из-под пледа и надела сброшенные раньше ботинки. Потом пошарила по дивану и, обнаружив пузатый ридикюльчик, зажала его в руке и направилась к выходу из своей тюрьмы. Выглянув за дверь, она прислушалась. Тихо. Сделав еще один шажок и оглядевшись по сторонам, девушка почувствовала, что сердце ее бешено забилось. В коридоре не было ни единой живой души! Слабо мерцала керосиновая лампа.