Тайна черной жемчужины   ::   Басманова Елена

, например, может быть и Григорий, и Георгий, и Гавриил. Альков с балдахином и ночная ваза тоже ни о чем не говорили. Однако доктор сомневался в том, что они на верном пути не только по этим причинам – под салфеткой, с засохшей едой лежал сиротливый марципанчик. Неужели Брунгильда, если она провела здесь трое суток, отказалась бы от своего любимого лакомства? Она могла пренебрегать пищей, но марципанчик непременно бы скушала!

Так размышлял доктор Коровкин, трясясь вместе с Мурой на подвернувшейся пролетке, направлявшейся теперь к Фонтанке, к театру Суворина. Младшая дочь профессора Муромцева молчала – видимо, обдумывала план дальнейших действий.

Климу Кирилловичу с трудом удалось достать два билета в ложу второго яруса. Какой смысл смотреть шекспировскую трагедию? – он не понимал. Неужели Мура предполагает, что ее сестра может и впрямь появиться на сцене в роли Реганы или Корделии?

Спеша занять свои места, доктор и Мура поднялись по узенькой лестнице, открыли спрятанную за бархатной драпировкой дверцу и остановились, чтобы отдышаться и приучить глаза к темноте. Спектакль уже шел.

Через пару минут оба сидели в уютной ложе. Клим Кириллович поймал в темноте благодарный взгляд девушки, на секунду повернувшей к нему возбужденное лицо, и пожалел, что давно не приглашал Муру в театр. Никакого праздника для юной души, лишь учение да учение, пыльные фолианты и скучные книги...