Элеанор Ригби   ::   Коупленд Дуглас

Совсем из головы вылетело. Да, зубы в порядке. Лучше не бывает.

— Как провела неделю?

— Не знаю, с чего и начать, Лайам. — С Хейла-Боппа? С палаты интенсивной терапии? — Неделя была богата на события.

Он сказал заговорщическим тоном:

— Донна проболталась, что у тебя было опухшее лицо, все в синяках.

— Она чего только не говорит, верно?

Лайам усмехнулся.

— Да уж, чего только. Лайам…

Он — коротышка; вернее сказать, ниже меня, а я невысокая (и к тому же толстая, а волосы у меня рыжие и вьются). Этот человек не без претензий — такое чувство, будто однажды он начитался «правил хорошего тона» из старых затхлых журнальчиков «Эсквайр». В таких раньше печатали статейки на вымирающие темы: «Ричард Никсон» или «Партии у руля». Впрочем, все впечатление мигом испаряется, стоит только взглянуть на его ботинки, сшитые из тусклой свиной кожи, типичной для собачьих поводков и тяжелых физкультурных мячей. Его обувь говорит сама за себя, а именно: «Шестьдесят девять долларов девяносто пять центов». У Лайама имеется пять костюмов, по одному на каждый рабочий день, да все впечатление портят эти неудачные ботинки, которые он, вероятно, выторговал на блошином рынке за аккумулятор с оторванными контактами. Или нет — приобрел на распродаже в торговом центре «Метротаун молл» за сорок девять долларов девяноста пять центов и считает, что они вполне пригодны для носки. В этом он весь, наш Лайам: в последний, решающий момент его подводит объективность.