Элеанор Ригби   ::   Коупленд Дуглас

Бывало, ему становилось легче, и тогда я спрашивала, что они значат, но он и сам не мог объяснить.

Я ни в коем случае не утверждаю, будто успела хорошо разобраться в сыне. Джереми был больным парнем, сложным и запутавшимся — это, пожалуй, то немногое, что можно узнать о человеке за время, которое нам было отведено. Многое в жизни удается заменить иллюзией, но только не двадцать лет биографии, которой не было.

У меня есть собственная теория о жизни и ее скоротечности. Думаю, что человеческим существам, населяющим нашу планету, требуется 750 лет, чтобы узнать все, что надлежит. Не спрашивайте, как у меня получилась именно эта цифра; я назвала ее по наитию. Поскольку большинству из нас удается протянуть лишь до семидесяти, мы уходим из этого мира с 680-летним дефицитом жизненного опыта. Можно быть чуткими и отзывчивыми, прочитать все существующие на свете биографии и круглосуточно смотреть канал «История»; можно лобызать язвы прокаженных — и тем не менее опыта непрожитых 680 лет не наверстать никогда. Наверное, поэтому мы верим в нечто более великое, чем каждый из нас: короткая продолжительность жизни лишает нас познания абсолюта.

Однажды, когда Джереми лежал в полудреме, я поделилась своими соображениями с Уильямом. Брат ответил:

— Лиззи, ты бесишься, потому что у тебя нет возможности хорошенько узнать собственного ребенка. Брось думать об этом. Возьми хотя бы меня: я никогда до конца не пойму своих близняшек.