JК
Тайна древнего саркофага :: Басманова Елена
Страница: 187 из 378И оказалась права – едва они свернули за угол и пошли по направлению к своему дому, как увидели: напротив калитки с надписью «Осторожно, злая собака!», прямо посередине песчаной дороги, стояла зажженная свеча, рядом с ней на песке явственно виделся четко прочерченный крест. Смолкли громкие возгласы и смех. Все замедлили шаг.
Зизи взвизгнула и ухватилась за рукав Санта-мери. Прынцаев замер, вцепившись в велосипед. У Муры жалобно вытянулось лицо.
– Что все это значит? – спросила тетушка Полина, останавливаясь.
– Не знаю. – Елизавета Викентьевна, мельком глянув на Брунгильду, подошла к дочери и крепко прижала ее к себе – девушка с ужасом смотрела на свечу, но, кажется, не собиралась падать в обморок. – По-моему, именно здесь застрелился тот несчастный пьяный офицер. Кто-нибудь из его сослуживцев, верно, прознал и так вот решил почтить его память. Сегодня в поселок понаехало много офицеров. Надо бы убрать, чтобы не смущать прохожих. Глаша! – крикнула профессорская жена, подходя к калитке и не отпуская от себя Брунгильду. – Глафира!
Но Глаша не отзывалась. На даче стояла странная тишина – даже птицы не пели.
Косясь на свечу и начертанный на песке крест и осторожно обходя их, дачники ступили на безмолвную территорию «Виллы». Почему-то не слышалось и лая Пузика, хотя Мура специально привязала его к стойке крыльца, уходя на велопробег.
– Глаша! Да куда же она запропастилась? – Елизавета Викентьевна, оставив Брунгильду на попечение Полины Тихоновны, внимательно посматривавшей по сторонам, стала подниматься на крыльцо.
Зизи взвизгнула и ухватилась за рукав Санта-мери. Прынцаев замер, вцепившись в велосипед. У Муры жалобно вытянулось лицо.
– Что все это значит? – спросила тетушка Полина, останавливаясь.
– Не знаю. – Елизавета Викентьевна, мельком глянув на Брунгильду, подошла к дочери и крепко прижала ее к себе – девушка с ужасом смотрела на свечу, но, кажется, не собиралась падать в обморок. – По-моему, именно здесь застрелился тот несчастный пьяный офицер. Кто-нибудь из его сослуживцев, верно, прознал и так вот решил почтить его память. Сегодня в поселок понаехало много офицеров. Надо бы убрать, чтобы не смущать прохожих. Глаша! – крикнула профессорская жена, подходя к калитке и не отпуская от себя Брунгильду. – Глафира!
Но Глаша не отзывалась. На даче стояла странная тишина – даже птицы не пели.
Косясь на свечу и начертанный на песке крест и осторожно обходя их, дачники ступили на безмолвную территорию «Виллы». Почему-то не слышалось и лая Пузика, хотя Мура специально привязала его к стойке крыльца, уходя на велопробег.
– Глаша! Да куда же она запропастилась? – Елизавета Викентьевна, оставив Брунгильду на попечение Полины Тихоновны, внимательно посматривавшей по сторонам, стала подниматься на крыльцо.