JК
Тайна древнего саркофага :: Басманова Елена
Страница: 9 из 378Он в Технологическом институте учится, на механическом отделении, – ласково пояснила Мура, улыбнувшись зардевшемуся юноше.
– Да, учусь. И стану инженером. Посвящу себя развитию техники. За ней – будущее. А на фамилию мою не смотрите, ни отец мой, ни дед поповскими делами не занимались. – Светло-серые глаза за пушистыми белесыми ресницами пылили негодованием.
– Да не смотрю я на вашу фамилию, – удивился доктор. – И не вижу ничего плохого в служении Церкви.
– А я вижу, – продолжал противоречить студент. – Церковь насаждает рабство.
– Помилуйте, молодой человек, при чем здесь Церковь? Я, например, не чувствую себя рабом, – примирительно продолжил Клим Кириллович.
– Вы не осознаете, – дерзко парировал юнец, – Церковь и государство лишают нас свободы.
– Ну, батенька, это уже что-то из прокламаций, – махнул рукой доктор.
– И потом – не очень-то вы похожи на раба.
Мужские дискуссии летним вечером почему-то кажутся необычайно скучными, – вступила в разговор Елизавета Викентьевна. – Полно вам, друзья мои. Чай вскипел. Пора уж и за стол садиться. Позже продолжите, если захотите, позже.
Обиженный Петя подошел к столу и, усаживаясь, взял-таки соблазнительный кусок пирога, заботливо предложенный ему Мурой.
Елизавета Викентьевна, наливая очередную чашку чая для насупившегося Петеньки, спрашивала у Клима Кирилловича о самочувствии Полины Тихоновны и можно ли рассчитывать, что она приедет завтра на дачу.
– Да, учусь. И стану инженером. Посвящу себя развитию техники. За ней – будущее. А на фамилию мою не смотрите, ни отец мой, ни дед поповскими делами не занимались. – Светло-серые глаза за пушистыми белесыми ресницами пылили негодованием.
– Да не смотрю я на вашу фамилию, – удивился доктор. – И не вижу ничего плохого в служении Церкви.
– А я вижу, – продолжал противоречить студент. – Церковь насаждает рабство.
– Помилуйте, молодой человек, при чем здесь Церковь? Я, например, не чувствую себя рабом, – примирительно продолжил Клим Кириллович.
– Вы не осознаете, – дерзко парировал юнец, – Церковь и государство лишают нас свободы.
– Ну, батенька, это уже что-то из прокламаций, – махнул рукой доктор.
– И потом – не очень-то вы похожи на раба.
Мужские дискуссии летним вечером почему-то кажутся необычайно скучными, – вступила в разговор Елизавета Викентьевна. – Полно вам, друзья мои. Чай вскипел. Пора уж и за стол садиться. Позже продолжите, если захотите, позже.
Обиженный Петя подошел к столу и, усаживаясь, взял-таки соблазнительный кусок пирога, заботливо предложенный ему Мурой.
Елизавета Викентьевна, наливая очередную чашку чая для насупившегося Петеньки, спрашивала у Клима Кирилловича о самочувствии Полины Тихоновны и можно ли рассчитывать, что она приедет завтра на дачу.