JК
Энергоблок :: Медведев Григорий Устинович
Страница: 6 из 137)
– Мы не можем ждать, – сказал тогда директор довольно грубо, – пока начальник подчиненной мне радиационной службы разрешит пуск атомной электростанции, в энергии которой позарез нуждается страна!
– И тем не менее – я протестую! – ответил Палин.
– Протестуете?!.. Тогда заткните нам глотку законом!
– Еще есть совесть.
– Совесть?! Ишь какой!.. Можно подумать, у него одного только совесть… – Глаза директора налились кровью. Морщинистый лоб побагровел, на висках вздулись жилы.
– Да, совесть… – повторил теперь Палин тихо, будто продолжая полемику и с раздражением глядя на трубу, по которой без его согласующей подписи решили сбрасывать радиоактивные воды в море.
Во всей фигуре его сквозила сосредоточенная напряженность. Он барабанил длинными суховатыми пальцами по холодной крашенной белилами асбоплите подоконника и пытался осмыслить, понять не столько, быть может, происходящее на электростанции, сколько в себе самом.
Откуда это? Почему вдруг так неожиданно взорвалось все в нем против этого узаконенного беззакония?.. Что это – прозрение, упрямство, проступившее с возрастом, или качественный скачок, подготовленный всей его предшествующей работой в атомной отрасли?..
Он повернулся спиной к окну, внимательно, но с брезгливым чувством осмотрел свой новенький, только принятый у строителей, необжитый еще кабинет. Вспомнил вертлявого, шутовской внешности заместителя директора по общим вопросам, который ходил по рабочим комнатам и напрашивался на комплименты.
– Мы не можем ждать, – сказал тогда директор довольно грубо, – пока начальник подчиненной мне радиационной службы разрешит пуск атомной электростанции, в энергии которой позарез нуждается страна!
– И тем не менее – я протестую! – ответил Палин.
– Протестуете?!.. Тогда заткните нам глотку законом!
– Еще есть совесть.
– Совесть?! Ишь какой!.. Можно подумать, у него одного только совесть… – Глаза директора налились кровью. Морщинистый лоб побагровел, на висках вздулись жилы.
– Да, совесть… – повторил теперь Палин тихо, будто продолжая полемику и с раздражением глядя на трубу, по которой без его согласующей подписи решили сбрасывать радиоактивные воды в море.
Во всей фигуре его сквозила сосредоточенная напряженность. Он барабанил длинными суховатыми пальцами по холодной крашенной белилами асбоплите подоконника и пытался осмыслить, понять не столько, быть может, происходящее на электростанции, сколько в себе самом.
Откуда это? Почему вдруг так неожиданно взорвалось все в нем против этого узаконенного беззакония?.. Что это – прозрение, упрямство, проступившее с возрастом, или качественный скачок, подготовленный всей его предшествующей работой в атомной отрасли?..
Он повернулся спиной к окну, внимательно, но с брезгливым чувством осмотрел свой новенький, только принятый у строителей, необжитый еще кабинет. Вспомнил вертлявого, шутовской внешности заместителя директора по общим вопросам, который ходил по рабочим комнатам и напрашивался на комплименты.