JК
Эти двери не для всех :: Сутин Павел
Страница: 120 из 436) Бравик дергался, брюзжал на своих докторов, в операционной кричал, швырял на пол зажимы, стал держать водку в кабинете, чегоникогда прежде не делал.
Майкл приехал из Бакулевки со стерильным набором, отодвинул здешних реаниматологов, сам закатетеризировал Сенькину яремную вену (здесь почему-то не могли добраться до подключички, говорили про какие-то "синостозы"). Майкл, напряженно сопя, все сделал, помялся, покурил с Никоном и уехал, оставив свой телефон. И стал приезжать через день. Что-то в нем дрогнуло, когда он увидел Сеньку.
Сенька говорил:
– Да нормально все, мужики… Чо вы ходите сюда делегациями…
А у самого в глазах всплывала смертная тоска.
Сергеев хотел открыть дверь, но дверь отворилась сама, и из палаты вышел Бравик.
Толстенький, сутулый, в очках с массивной темной оправой.
– Здравствуй, Гена… – сдавленно сказал он, отвернулся к стене и, кхекая, заплакал.
– Бравик… – сказал Сергеев. – Прекрати, Бравик.
Бравик отмахнулся и стал искать по карманам платок, нашел, вытер лицо и лысину, блестевшую от испарины.
– Ну, чего ты? – недовольно сказал Никон. – Чего ты, старый?
– Все… Все, я пошел… – невнятно сказал Бравик, вытер глаза и засеменил по коридору.
– Расклеился Бравик, – сказал Сергеев.
– Что ни день – то панихида, – зло сказал Никон. – Ни хера себя в руках не держит.
– Сенька в сознании?
– Да так, знаешь… Утром еще что-то отвечал. Мочевина за сорок. Приплыли…
Они вошли в палату.
– Халат надень, – сказал Никон.
Майкл приехал из Бакулевки со стерильным набором, отодвинул здешних реаниматологов, сам закатетеризировал Сенькину яремную вену (здесь почему-то не могли добраться до подключички, говорили про какие-то "синостозы"). Майкл, напряженно сопя, все сделал, помялся, покурил с Никоном и уехал, оставив свой телефон. И стал приезжать через день. Что-то в нем дрогнуло, когда он увидел Сеньку.
Сенька говорил:
– Да нормально все, мужики… Чо вы ходите сюда делегациями…
А у самого в глазах всплывала смертная тоска.
Сергеев хотел открыть дверь, но дверь отворилась сама, и из палаты вышел Бравик.
Толстенький, сутулый, в очках с массивной темной оправой.
– Здравствуй, Гена… – сдавленно сказал он, отвернулся к стене и, кхекая, заплакал.
– Бравик… – сказал Сергеев. – Прекрати, Бравик.
Бравик отмахнулся и стал искать по карманам платок, нашел, вытер лицо и лысину, блестевшую от испарины.
– Ну, чего ты? – недовольно сказал Никон. – Чего ты, старый?
– Все… Все, я пошел… – невнятно сказал Бравик, вытер глаза и засеменил по коридору.
– Расклеился Бравик, – сказал Сергеев.
– Что ни день – то панихида, – зло сказал Никон. – Ни хера себя в руках не держит.
– Сенька в сознании?
– Да так, знаешь… Утром еще что-то отвечал. Мочевина за сорок. Приплыли…
Они вошли в палату.
– Халат надень, – сказал Никон.