Эти двери не для всех   ::   Сутин Павел

Эссеист заказал двойной "эспрессо" для журналистки и двойной скотч для себя. И еще два раза он потом заказывал скотч. Но ничто не менялось при этом в его дикции, жестах, в цвете его лица. Он свою дозу знал хорошо – и журналистке это в нем тоже понравилось. Она брала у него интервью, они разговаривали о новинках литературы и публицистики. Он вежливо уклонялся от вопросов, касавшихся его самого, но охотно делился своими соображениями о литературной критике, некоторых критиках персонально, о нынешнем состоянии всего словесного. Рассказывал занятные и колоритные литературные историйки из недавнего прошлого (русскую литературу этого столетия он знал блестяще). Журналистка чувствовала, что у нее получится хорошая статья. И еще она с беспокойством чувствовала, что ей уже хочется пойти завтра с эссеистом в "Бункер". А она ведь была замужем, вполне благополучно была замужем. И ни к чему ей была вдруг вспыхнувшая симпатия к этому обаятельному, известному и наверняка избалованному человеку. От легкого романчика со знаменитым эссеистом отдавало пошлятиной, а журналистка была девушкой неглупой и чистоплотной.

– Мне очень понравилась та публикация в "Нью-Йоркере", – искренне сказала она. – Вы не надпишете мне?

– С удовольствием, – ответил эссеист.

Она достала из полотняной сумки журнальный номер годичной давности и открыла на заложенной странице.