JК
Эти двери не для всех :: Сутин Павел
Страница: 326 из 436Гаривас же как-то раз пылко сказал Папе Боре (Папа Боря снизошел до покровительственного разговора с юношеством):
– Специфика вашей профессиональной среды, Борис Борисович, еще в том, что подвизаются в ней, главным образом, обалдуи, циники и интриганы. И не надо, пожалуйста, красивых легенд про советские плащи и советские кинжалы.
Папиборины предтечи выкосили Гаривасу полсемьи, историю своей страны Гаривас знал, от гэбэшных сказок его натурально тошнило. Еще тогда, в студенчестве. А впоследствии Гаривас только укрепился в своем отношении к тайным службам. От чего, кстати, пострадала его дружба с Тёмой и Федей Горчаковым.
Вацек вошел в комнату – там стояли по стенам. Галка с Гариком танцевали. Вацек с удовольствием поглядел на Галку. Она танцевала. Она была интересна. Качнула бедрами – нет пяти лет из ее сорока двух. Быстрый поворот головы – еще минус пять. Короткий взгляд темных глаз, тряхнула челкой на третьем такте – вот та двадцатишестилетняя Галка… Крепкие тонкие лодыжки, круглые колени, гибкая спина… И сохнет во рту, и вспоминаешь, как она жарко дает, как сидит, голая, скрестив ноги и протягивает раскуренную сигарету…
– Вацек…
Вацек с нежностью и грустью смотрел на дружище Галку.
– Вацек, потанцуем?
Он обернулся.
Рядом с ним стояла Ленка Романова.
– Давай, Ленка, – сказал Вацек. – Потанцуем.
Он приобнял ее и повел. Куда ему было до Галки с Гариком. Но танго – он мог. Без излишеств, без чувственных прогибаний, без концентрированной страсти окраинных байресовских melonges.
– Специфика вашей профессиональной среды, Борис Борисович, еще в том, что подвизаются в ней, главным образом, обалдуи, циники и интриганы. И не надо, пожалуйста, красивых легенд про советские плащи и советские кинжалы.
Папиборины предтечи выкосили Гаривасу полсемьи, историю своей страны Гаривас знал, от гэбэшных сказок его натурально тошнило. Еще тогда, в студенчестве. А впоследствии Гаривас только укрепился в своем отношении к тайным службам. От чего, кстати, пострадала его дружба с Тёмой и Федей Горчаковым.
Вацек вошел в комнату – там стояли по стенам. Галка с Гариком танцевали. Вацек с удовольствием поглядел на Галку. Она танцевала. Она была интересна. Качнула бедрами – нет пяти лет из ее сорока двух. Быстрый поворот головы – еще минус пять. Короткий взгляд темных глаз, тряхнула челкой на третьем такте – вот та двадцатишестилетняя Галка… Крепкие тонкие лодыжки, круглые колени, гибкая спина… И сохнет во рту, и вспоминаешь, как она жарко дает, как сидит, голая, скрестив ноги и протягивает раскуренную сигарету…
– Вацек…
Вацек с нежностью и грустью смотрел на дружище Галку.
– Вацек, потанцуем?
Он обернулся.
Рядом с ним стояла Ленка Романова.
– Давай, Ленка, – сказал Вацек. – Потанцуем.
Он приобнял ее и повел. Куда ему было до Галки с Гариком. Но танго – он мог. Без излишеств, без чувственных прогибаний, без концентрированной страсти окраинных байресовских melonges.