Эти двери не для всех   ::   Сутин Павел

Зато военных я люблю – они такие, право, хваты,

Что даже бабушка моя пошла охотно бы в солдаты!

“ Нет, ты все-таки мудришь… ” – благодушно отвечал

Садовников и влек Полетаева к порокам.

А у Полетаева было такое спасительное свойство – он не очень интересовался теми, кто не интересовался им.

Свойство уберегло его от нервических любовей. Влюблялся, это было, но стоило барышне выказать пренебрежение -

Полетаев терял интерес. Бывало, расстраивался, мрачнел, бывало – чуть ли не неделю… Но вскоре жизнелюбиво возвращался к бытию – к коньячку и “ философии ” с Геной

Сергеевым, к коньячку и Галичу с Сеней Пряжниковым, к водочке и шахматам с Садовниковым, к барышне попокладистее… Капризницы удивлялись, отдельные оборачивались через плечико, обиженно звали, иные сами бежали трусцой…

Когда он впервые увидел Веру, в его жизни еще ничего не было. Ни Института, ни Управления. Но был уже Темка

Белов, щенок, трепло, филфаковская звезда. Был уже этакий

“Арзамас ” – Вовка Никоненко и Сеня Пряжников (Господа

Почти Доктора), был Мишка Дорохов, инженер-химик, он еще не написал свою “Памяти Савла ”, но уже написал много стихов, была Мишкина комната на Полянке, где Генка пел

Мишкины песенки…

Мишкина комната была отделена от всей остальной коммуналки тем, что в нее вела дверь с черной лестницы. Так что Мишка был как бы сам по себе.

А Веру – Веру вообще тогда привел к Мишке Тема.