Эти двери не для всех   ::   Сутин Павел

Родителей немного удивило, что Вадя точно не мог сказать,когда вернется. Но такое и раньше случалось. Отец только спросил, оформил ли Вадя отпуск. Вадя сказал, что оформил. На самом деле он уволился. "Позвони через недельку", – попросила мама.

Вадя обещал звонить часто. После коньяка в баре есть захотелось еще сильнее.

Вадя с удовольствием съел горячий бутерброд, запил холодным легким пивом и сел, дожидаясь, пока объявят посадку. В магазин ему идти не хотелось, к спиртному он был равнодушен. Это Гаривас всегда покупал столько виски, что на него косились таможенники.

Он пристроил в ногах рюкзак, откинулся на спинку оранжевого пластикового сиденья и прикрыл глаза.

Сильнее головных болей все эти дни его мучил страх. Страх начинался холодком по лицу, пробегал дрожью и опускался противным нытьем в низ живота.

Вчера, поздно вечером, до того как навалилась, засверлила головная боль, Вадя собирался в дорогу. Он сидел на стуле, посреди разложенного на полу бутора.

Родители легли, но еще не спали. Вадя слышал, как за стеной тихонько бубнит телевизор.

На полу лежали доски, чехлы, рукавицы, очки, всякая мелочь – он так собирался, раскладывал все кучками на полу, оглядывал, проверял, не забыл ли чего, только потом укладывал в рюкзак.

Вдруг он взял в руки старый серый свитер плотной вязки и ткнулся в него лицом.

Он купил свитер за пятнадцать рублей на рынке возле "Чегета" одиннадцать лет назад. От свитера пахло сырой шерстью, табаком, туалетной водой "Ярдли" и бензином. Всем сразу.