Это мой дом   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

У Катаева – перелом руки, наложили гипс и отпустили, Митю оставили в больнице, обвязали всю голову, а что там у него – толком не сказали. Остальные ребята решили ночевать в городе и вернуться на другой день, словно ничего не случилось. А что нет Мити, этого комиссия может и не заметить, да он считается и не детдомовский – не их дело.

– Ты в уме? – спрашиваю я. – Что же, я буду врать, скрывать такое? За кого ты меня принимаешь? Вырос большой, а ума, вижу, не нажил.

– Я говорил ребятам, что вы не согласитесь. Но они надеются…

– Плохо я их воспитал, если надеются. Раздевайся, ляжешь на Митину кровать.

Снимаю с него пальто, помогаю скинуть куртку. Он сам, одной рукой, стелет кровать, потом ложится. Молчим.

– Так говоришь, по щеке кастетом… И глаз задет…

– Да…

– Ну, спи.

Выходя из комнаты, я слышу за своей спиной:

– Все равно вы на нас не сердитесь, правда?

Это звучит совсем по-детски, странно слышать такие слова от Катаева,

Возвращаюсь, в темноте провожу рукой по его лбу, по щеке:

– Спи, брат, поздно.

Галю я будить не стал…

* * *



В палате было много коек, но я сразу направился к одной, точно мне еще на пороге сказали, что этот перебинтованный слепой шар и есть Митино лицо.

Я сел рядом и взял его руку, в ответ он крепко стиснул мои пальцы.

– Хорошо, что это меня стукнули, за другого вам больше досталось бы, – сказал он, и слышно было – он с трудом разжимает губы.

К горлу у меня подступил ком. Я молчал.