Эвелина и ее друзья   ::   Газданов Гайто

- Ты знаешь, Андрей, я думаю, что природа дала каждому из нас ограниченное число чувств ивне этого предела мы реагируем на то, что происходит, значительно слабее, чем этого было бы можно ожидать. Не потому, что мы хороши или плохи, а оттого, что у нас на это нет душевной силы. Ты прилетел первым аэропланом из Сицилии, когда узнал, что Мервиль ранен, и я не сомневаюсь, что для него ты сделал бы все что мог и ничего не пожалел бы. Но это Мервиль. А что тебе Клеман, и - в конце концов - что тебе Жорж, хотя он был твой брат?

- Да, и как это ни странно, на тебя все это произвело большее впечатление, чем на меня.

- Может быть потому, что у меня иногда бывает пагубная склонность к мрачным размышлениям и обобщениям. И когда я думаю о некоторых вещах, это лишний раз напоминает мне, насколько все иногда может быть трагично и непоправимо. И надо бы подальше уехать от всего этого, например в Сицилию. В этом смысле ты прав. Я к тебе как-нибудь приеду. Хорошо?

- В любое время, - сказал Андрей. Он крепко пожал мне руку - раньше его рукопожатие никогда не было таким, мне всегда казалось, что у него слабые пальцы, - и ушел.

* * *

В тот день, когда Андрей был у меня перед отъездом в Сицилию, мне нужно было поехать в Латинский квартал, в один из книжных магазинов. Я давно не был в этом районе Парижа, и так как мне было некуда спешить, я начал медленно прогуливаться по этим улицам, которые так хорошо знал.