Страница:
111 из 206
Илья Федорович держал обеими руками большой металлический венок, который деповские сделали в мастерских. Жестяные листья венка дрожали и звенели.
Толпа расступилась, и мы прошли в комнату. Леонтий Лаврентьевич лежал в некрашеном гробу, наспех сколоченном мастеровыми. Его крутой подбородок и впалые щеки обросли белой щетиной, грудь была плоская, как доска.
Мы постояли молча несколько минут. Потом Илья Федорович положил в ноги покойнику венок, поправил складки на простыне и негромко сказал:
– Ну, взяли.
Четыре крепких молодых парня перекинули через плечи белые полотенца, подняли с табуретов гроб и понесли. Следом двинулась толпа. Две женщины вели жену Леонтия Лаврентьевича. Она всхлипывала и вытирала слезы платком, свернутым в комочек.
Впереди шел Илья Федорович и нес на голове крышку от гроба.
Вместе со всеми мастеровыми весь наш отряд шагал за гробом. Вдруг Васька толкнул меня локтем и тихо сказал:
– Вон Порфирий!
Я вытянул шею. Рядом с моим отцом шел Порфирий в своем брезентовом плаще с капюшоном и что-то шептал отцу на ухо.
Ворота кладбища были широко открыты.
Гроб пронесли по узенькой тропинке между старыми, покосившимися вправо и влево крестами и поставили у неглубокой ямы.
Илья Федорович стал на кучу земли у самой ямы и, глядя себе под ноги, медленно заговорил:
– Товарищи, белые убили нашего мастерового…
Больше он не сказал ни слова и заплакал. Тогда из толпы вышел Порфирий.
|< Пред. 109 110 111 112 113 След. >|