Страница:
121 из 206
Я сам в мазуте с малыхлет ковыряюсь.
– Ну, ковыряйся, ковыряйся, да только глаза не мозоль. Плыви дальше.
Мастер ушел. Рабочие бросили станки и собрались у тисков Ильи Федоровича. Слесарь Репко, торопясь и заикаясь, говорил, обращаясь то к одному, то к другому:
– Что же это у нас делается?.. Леонтия Лаврентьевича убили? Убили. Братьев наших забирают? Забирают. Всякая паскуда над нами издевается? Издевается. Да неужели же мы позабыли про советскую власть, про товарищей? Они там борются, а мы тут белым транспорт справляем… Где мы, на какой планете живем и при каких правах? Эх, лопается мое сердце!
– Ну, брат, не горюй, – сказал ему Илья Федорович. – Ты это от молодости горячо берешь. А надо медленно, да покруче гнуть.
Через несколько дней утром у ворот мастерских, на широком мазутном баке, на его железной зубчатой кромке, заметили черный рукав с желтыми кантами. Рукав сняли с бака и осмотрели. Вызвали коменданта, патруль. Кругом бака стали вооруженные дроздовцы. Прикладами они отталкивали жителей поселка, мастеровых.
Два молодых парня стояли на лестнице и длинными баграми гоняли в баке густой и черный, как лак, мазут. Багры скреблись о стенки бака, царапались о его дно, но ничего не зацепляли.
Кто-то распорядился отлить из бака мазут. Принесли ведра и стали переливать мазут в соседний бак. Когда половину мазута выкачали, молодой горбоносый парень с красными пятнами на лице низко перегнулся и стал шарить багром по всему дну.
|< Пред. 119 120 121 122 123 След. >|