Юнармия   ::   Мирошниченко Григорий Ильич

Я сразу представил себе, как мы идем длинной-длинной шеренгой, потом строимся по два, по четыре. Мы уже не ребята, а боевые красноармейцы. Большевики. Плечо мое режет тяжелая винтовка. Я поправляю ее и подтягиваю ремень.

Мы идем по дороге на Кубань.

Земля ухает под ровным шагом крепких сапог. Звяка­ют котелки, привязанные к нашим поясам.

Подходим к реке. Летний ветер несет сырой запах ка­мышника. Летний!.. Какой черт – летний!.. Снег по-преж­нему тарахтит сухими крупинками по крыше чердака и залетает мелкой пылью во все щели. Наш красноармеец сидит согнувшись, засунув озябшие руки в рукава, а перед ним Сенька, Андрей, Васька и я.



Глава XX

БУЛЫЖНЫЙ ЭКСПРЕСС

Зима пришла настоящая – с ветром, с метелью. Как идешь через выгон в станичную школу, ветер дерет на те­бе полушубок, вырывает из рук сумку. Идешь-идешь и обернешься назад, чтобы дух перевести.

Правда, в школу мы не часто ходили – в две недели раз, а то и реже.

Да и какое могло быть ученье, когда напротив школы, рядом со станичной церковью и атаманским правлением, болтались между черными, вымазанными дегтем столбами покойники – иной раз один, а то и пятеро.

Из окон моего класса хорошо была видна виселица. Когда дул сильный ветер, покойников раскачивало, как на качелях. Страшно было смотреть на них. А один раз, во время урока арифметики, мы видели самую казнь.