Юнармия   ::   Мирошниченко Григорий Ильич

Приземистый казак несколько раз начинал все ту же песню: «Ехали казаки со службы домой», «Ехали казаки со службы домой», но дальше у него ничего не выходило. Наконец он махнул рукой и пискляво сказал:

– А ну ее, давай затянем другую.

Но толстый его не слушал. Толстый совсем осоловел. Заломив папаху на затылок, он остановился и стал задум­чиво и сосредоточенно плевать в одно место. Маленький тоже стоял не двигаясь и смотрел в то место, куда плевал толстый.

– Песня – она как-то душу нашему брату потешает, – наконец выговорил маленький.

– Песня – она и есть песня, – согласился толстый.

Тут из-за угла высунулась лохматая мальчишеская го­лова и опять скрылась.

– Гришка, – сказал мне Андрей, – смотри, кажись это Сенька там возле телеграфа?

– Ну да, Сенька!

Сенька выскочил из-за угла и что было силы побежал к нам.

– Стой! – гаркнул толстый казак, снимая с плеч вин­товку.

Маленький выхватил из ножен шашку и бросился на­встречу Сеньке.

– Стой! – крикнул еще раз толстый и щелкнул за­твором.

Сенька остановился.

– Куда бежал? – взвизгнул маленький, хватая Сеньку за ворот тужурки.

– Домой.

– Откуда?

– Со станицы.

– А что ты там, в станице, делал?

– К знакомому ходил, казаку… я…

– Врешь! Зачем ходил? Говори, да не плутуй!

– К станичнику ходил, он у атамана Шкуры служит. Родственник наш, – говорил Сенька, моргая глазами.

– А почему же ты идешь с энтой стороны? Станица в энтой стороне, а ты идешь с энтой.