Юнармия   ::   Мирошниченко Григорий Ильич

– Пригинайся, разорвется сейчас! – закричал я Вась­ке и сам лег, уткнувшись лицом в землю, рядом с ним.

Васька еще плотнее прилип к земле.

Что-то треснуло, будто автомобильная шина. Я припод­нял голову и увидел над плетнем целый столб огня. На нас с Васькой дождем посыпалась земля.

В это время сзади хлопнула дверь. Из дома выбежал Иван Васильевич. В руках он держал большую бутыль с керосином. Огня уже не было, только дым расстилался над плетнем.

– Зачем гранату подожгли? – крикнул Ванька, подбе­гая ко мне.

– Она сама стрельнула, бомба твоя сумасшедшая, – сказал я. – Чуть меня не убила! Нам с Васькой все глаза засыпало. Ну и сила в ней!

Иван Васильевич обрадовался:

– Засыпала?

– Конечно, засыпала. Видишь, ни черта не вижу, – сказал Васька, протирая глаза кулаками.

– А здоровый огонь был? – спросил Иван Василье­вич.

– До самого неба, – отвечал Васька. – Как пшикнет, так я думал – плетень сгорит.

Иван Васильевич даже засмеялся от удовольствия.

– Видишь, а ты не верил, что у меня настоящая гра­ната выйдет. Я, брат, слесарь!

– Вот такую бы штуку начальнику в окно запустить, – сказал Васька. – Что было бы! Весь стол бы перевернуло, офицеру рыжему усы обсмолило бы! Или вот что – под бронепоезд, под самый паровоз заложить… Эх!

– Я могу и такую сделать, что бронепоезд разорвет, – сказал Иван Васильевич. – Только чурку надо побольше найти да патронов штук двести или триста.

Иван Васильевич так разошелся, что его и остановить нельзя было.