Юность командиров   ::   Бондарев Ю В

Утром же, когда она входила в его опустевшую, застуженную комнату, подметала, вытряхивала из пепельницы окурки,везде - на столе, на тумбочке, на стульях - лежали книги с мудреными военными заглавиями, меж раскрытых страниц темнел папиросный пепел. О чем он думал по ночам?

Раз во время этой утренней уборки из середины одной книги выпала крохотная, уже пожелтевшая от времени фотокарточка; на обороте детским круглым почерком было написано: "Родной мой, я всегда тебя буду помнить". Тетя Глаша, охнув, опустилась на стул и заплакала - это была Лидочка, покойная жена Василия Николаевича: с тонкой шеей, большеглазая, с наивной, смущенной полуулыбкой, которая как бы говорила: "Не смотрите на меня так пристально, я не хочу улыбаться", - это совсем детское лицо поразило ее. И целый день тетя Глаша думала об этой улыбке, об этой тонкой ее, слабой шее и даже несколько раз доставала и смотрела на маленькую зеленую пилотку со звездочкой, которая лежала в чемодане у Василия Николаевича, хранимая им. Это было все, что уцелело от жены его; сама она осталась в далекой Польше, на высоте 235, возле незнакомого города Санок.

Тетя Глаша никогда не видела ее живой, никогда не слышала ее голоса знала только, что она была военной сестрой и работала в каком-то медсанбате, где Василий Николаевич познакомился с ней.

"Господи, - прижимая руки к груди, думала она в тот день, когда увидела фотокарточку, - ведь совсем ребенок.