Юность командиров   ::   Бондарев Ю В

Войдя в маленькую, жарко, до духоты натопленную будку обходчика, капитан Мельниченко сбил перчаткой снег с рукавов набухшей, влажной шинели. За синеющим оконцем не переставал буран, царапал стены, яростно колотил в стекло. Электрический свет не горел в будочке - буран порвал провода. Слабо мигала здесь закопченная керосиновая лампа.

Через несколько минут Полукаров шагнул через порог; желтый свет лампы упал на его большелобое лицо; тонкие губы поджаты - и лицо, и губы эти ничего не выражали, и только по слегка вдавившимся его ноздрям капитан понял, что Полукаров готов что-то сказать; с этим он, очевидно, шел сюда. И Мельниченко проговорил первым:

- Слушаю вас, Полукаров.

Полукаров посмотрел капитану в лицо, и в глазах его появилось намеренное равнодушие. Он сказал:

- Я знаю, вы должны наказать меня. Наряд, гауптвахта? Я готов. Мне все равно.

В тишине было слышно: порыв ветра с гулом ударил по крыше.

- Не верю, что вам так хочется попасть на гауптвахту, - сухо сказал Мельниченко и припустил огня в лампе. - Не верю, что вам, болезненно самолюбивому человеку, все равно, что подумают о вас другие!

Полукаров ответил безразлично:

- Товарищ капитан, я превосходно понимаю, что совершил, так сказать, неэтичный поступок.

- Но почему вы его совершили?

Полукаров пошевелил своими покатыми медвежьими плечами.

- Может быть, я не герой, товарищ капитан...

- Вы плохой артист, Полукаров! Идя ко мне, вы плохо выучили роль! - с подчеркнутой неприязнью перебил Мельниченко. - Вы говорите так, словно жизнь ударила вас когда-то и разочаровала.