Страница:
18 из 101
Прорублены в стенетри двери. Одна — к гончим собакам, другая — к борзым. А третья — в избу старшего борзятника Федора Богдановича.
Толкает Митька третью дверь и, к великому Тренькиному изумлению, входит в борзятникову избу, ровно в собственный дом.
— Ты куда? — пугается Тренька.
— Куда надобно, Терентий Яковлевич, — отвечает Митька. — Живу теперь тут.
— Верно?
— Чего ж вернее!
Робко идет Тренька в избу старшего борзятника, где отродясь прежде не бывал. Чисто в избе. Пол деревянный, дощатый. По стенкам широкие лавки застелены зеленым сукном. На столе — скатерть белая. Лари у стенки добрые, расписаны узорчатым рисунком. И диво дивное: в углу сложена печь с трубою, отчего в избе ни грязи, ни копоти.
— Ладно живет Федор Богданович! — восхищенно разглядывает Тренька избу.
— Второй человек при охоте после княжьего ловчего, — поясняет Митька. — А охота у князя Петра Васильевича, известно, — главное дело.
Снимает Митька нарядное платье и вместе с сапогами, обтерев их досуха и в тряпицу завернув, укладывает бережно в ларь, что поменьше и попроще. Надевает свою всегдашнюю одежку: порты латаные, верхнюю рубашку и лапти.
— А чего ты с утра в новом кафтане?
— Князь в поле выезжал.
— С собаками?
— С кошками...
Смеется Тренька. Не обижается на брата. Сам виноват — задал глупый вопрос.
|< Пред. 16 17 18 19 20 След. >|