Юрьев день   ::   Куликов Геомар Георгиевич

Может, и не так уж все худо, как спервоначалу кажется...

Митька не пришел — прибежал, запыхавшись. Веселый, румяный на морозе.

— Маманя! Тятя! Приехали!

Мамка но всегдашней своей слабости хоть и на радостях, а заплакала.

— Свиделись, слава богу...

Смеется Митька:

— Плачешь чего? Нль похоронила уже?

Улыбается сквозь слезы мамка:

— Боязно, Митенька. Волков кругом пропасть. Да и у людей ты чужих.

— Волков, маманя, бояться — в лес не ходить. А люди...

Тут приметно сник Митька, замялся.

— Добрый ли хозяин Рытов-то? — продолжала допытываться мамка.

Митька вовсе глаза отвел.

— Вы, чай, но завтракали еще?

— А ты?

— И я, признаться, нет.

— Что ж мы стоим-то тогда? — засуетилась мамка.

— Постой, Степанида, — вмешалась бабушка. — Не торопись. Не помрем с голоду. Успеем поесть. — И Митьке: — Ты на материи вопрос чего не ответил? Каков он, Рытов-то? И как на его земле крестьянам живется?

Митька затылок поскреб.

— Трофим сказывал — шесть деревень у Рытова, — спросил дед. — Так ли?

— Так-то оно так...

— Что ж тогда?

— Все деревни-то вроде этой. В иных по одному-два жилых двора. Другие вовсе впусте стоят. Избы развалены, земли не паханы, людей нет.

Треньке такой разговор — не в разуменье. Велика ли важность, сколько у Рытова дворов ? А взрослые и так невеселы были, а тут совсем сумрачными сделались.