Юрьев день   ::   Куликов Геомар Георгиевич

Глядит Тренька завороженно на кучку ясного, светлого серебра, а дядька Никола весело:

— Не верил я, Тереня, в чудеса, да, видать, иногда случаются. Кабы не вы с Урваном, никогда бы не уйти нам от Рытова. А теперь воля-вольная впереди. До Юрьева-то дня всего неделя осталась!

Словно в сказке или во сне прошел тот вечер. Треньке — уважение и честь великая. Урвану — милость, в избе на ночь был оставлен. И дед тому ничуть не противился. Впервой без враждебности на пса поглядел, хотя и укорил:

— Л людей, псина неразумная, грызть все-таки не след.

При известии о том, что пожаловали на рытовские земли царевы писцы, встревожился дядька Никола. Дед успокоил:

— На памяти моей не впервой царь велит земли описывать. Должно, для счету: какому помещику что в казну платить надобно.

Дядька Никола тряхнул озорно головой:

— Может, и к лучшему. Нее, глядишь, при царевых-то людях Рытову менее воли будет свой норов показывать.

Утром все мужики, включая самого младшего, Треньку, отправились в рытонское имение Осокино.

По пути продолжали судить да рядить, как быть с Митькой. Тотчас из рытовской кабалы вызволять али сначала самим волю получить, а потом уж к Рытову и с Митькой приступиться. Решено было — перед самой усадьбой — судьбу не испытывать и прежде одно дело сделать, а тогда приниматься за другое.