Юрий (незаконченный роман)   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

Тут была собрана вся знать, те, кто попроще, угощались в молодечной и поварне, а то и прямо на дворе, за расставленными столами. Здесь, в зале, столы ломились от яств и питий русских и иноземных. Внесли устрашающих размеров осетра, внесли серебряные котлы с ухой, мясной и рыбной. Золото, серебро и хрусталь дорогих кубков и чаш начали наполняться вином. А Софья вспоминала далекий, потонувший в прежних годах пир в Краковскском замке, который сейчас, по миновению лет, казался ей и тоньше, и значительней того, что устраивал сейчас её отец. Впрочем, вошли музыканты. В перерывах меж сменою блюд привели медведя на серебряной цепи, который показывал различные фокусы — стоял на голове, подкорчив косматые задние лапы, и даже брал в лапы канклес [16] , царапая когтями струны. Были и литовские жонглеры, и все казалось, однако, Софье, что здешние торжества грубее, проще, хоть, может быть, и пышнее. Отец явно хотел поразить воображение гостей изобилием, навалами печеного и жареного мяса, разнообразием вин и медов. Ляхи, напившись, пробовали петь. Магистр поглядывал на польскую знать чуть надменно, а те на него — заносчиво; какой-то ордынский бек, затесненный толпой, взглядывал воровато, явно никому не доверяя. А отец в своем распашном красном облачении был бел ликом и хмур рядом с улыбающимся барственно и вальяжно раскинувшимся в кресле Ягайлой.