JК
Юрий (незаконченный роман) :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 159 из 189Услюм остановил коня и под недоуменными взорами нукеров начал разрезать шов своей шапки. Извлек грамоту и произнес, возможно четче выговаривая татарские слова:
— Вашему великому князю Тегине от великого князя Юрия! — Выговорил, спокойно взирая на поднявшуюся суету. Он свою службу исполнил! А далее — пущай решают сами татары, да вразумит их Господь!
Глава 19
Миньбулат, узнав, что один из русских, старик, уехал с ратными и не воротился в стан, изругал последними словами охрану, избил плетью ни в чем не повинного сотника, переменил нукеров и вдруг в ярости приказал заковать в колодки самого князя Юрия, что встретили с тихим ропотом даже татары. Давно прошли времена хана Узбека, казнившего так Михаилу Святого! Но, поворчав, послушались. Князь сидел теперь, вернее, полулежал с тяжелой доской-колодкой на шее, куда была просунута его голова и обе руки. Деревянный воротник давил шею, рук было не опустить, ни есть, ни пить, ни даже нужды справить князь не мог теперь без помощи слуг. Стан притих, потрясенный, молча наливаясь злобою. Что с Услюмом — не ведал никто. Подозревали — убит, кто говорил даже, что-де изменил, перекинулся к татарам. Сидко едва не подрался с обидчиком, вступаясь за пропавшего родича. И никто не знал, что творилось в Орде.
— Вашему великому князю Тегине от великого князя Юрия! — Выговорил, спокойно взирая на поднявшуюся суету. Он свою службу исполнил! А далее — пущай решают сами татары, да вразумит их Господь!
Глава 19
Миньбулат, узнав, что один из русских, старик, уехал с ратными и не воротился в стан, изругал последними словами охрану, избил плетью ни в чем не повинного сотника, переменил нукеров и вдруг в ярости приказал заковать в колодки самого князя Юрия, что встретили с тихим ропотом даже татары. Давно прошли времена хана Узбека, казнившего так Михаилу Святого! Но, поворчав, послушались. Князь сидел теперь, вернее, полулежал с тяжелой доской-колодкой на шее, куда была просунута его голова и обе руки. Деревянный воротник давил шею, рук было не опустить, ни есть, ни пить, ни даже нужды справить князь не мог теперь без помощи слуг. Стан притих, потрясенный, молча наливаясь злобою. Что с Услюмом — не ведал никто. Подозревали — убит, кто говорил даже, что-де изменил, перекинулся к татарам. Сидко едва не подрался с обидчиком, вступаясь за пропавшего родича. И никто не знал, что творилось в Орде.