JК
Юрий (незаконченный роман) :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 168 из 189Отсюда начинало свой путь русское христианство — дабы теперь внедриться уже повсюду там, на далеком Севере, в сотнях скитов, силами монашеской братии обживавшее земли местных язычников, «поганых», приобщаемых проповедниками к свету Христова Учения… Отсюда! Еще от апостола Андрея! Не оторвешь…
А ежели начать не с Севера, не с Ладоги, не с Нова Города, а от далеких песков и степей Монголии — тысячи верст пути! И здесь, наконец, усталые кони кочевников выходили к своему «последнему морю», к утесам и обрывам южного Крыма, к греческим и фряжским торговым городам, которые брали штурмом, уничтожали и завоевывали вновь и вновь, с которыми торговали, ибо дальше дорога шла уже неподвластной копыту коня, дорога шла по морским зыбям, в вечно туманной дали которых грезились чужие города многолюдного шумного Запада, откуда везли вино и оружие, ткани и посуду и куда увозили шкуры, рыбу, скот и рабов. Когда-то греческий и скифский (а до того готский и киммерийский) Крым, земля загадочных тавров, земля легенд и вырезанных в камне плоскогорий древних городов, русская земля, станет ли она теперь генуэзской или татарской? И как пойдет, куда истечет капризная река русской истории? Здесь сместились легенды, русская слава просияла некогда здесь и — просияет ли вновь? Юрий не думал об этом, приближаясь к Солхату, городу крымских владык, еще не облюбовавших для себя тесный, зажатый в ущелье Бахчи-Сараи — дворец-сад. А русичи, рысившие за своим князем, об одном думали — скорее бы в жилье в тепло, скорее бы сотворить баню, выпарить пропотевшие грязные рубахи, полные насекомых.
Скорее бы к месту, хоть какому-нибудь!
Еще не слышен гул зимнего моря. Еще не встали перед очами ощетиненные лесом, увенчанные генуэзскими башнями, изъеденные морем скалы.
А ежели начать не с Севера, не с Ладоги, не с Нова Города, а от далеких песков и степей Монголии — тысячи верст пути! И здесь, наконец, усталые кони кочевников выходили к своему «последнему морю», к утесам и обрывам южного Крыма, к греческим и фряжским торговым городам, которые брали штурмом, уничтожали и завоевывали вновь и вновь, с которыми торговали, ибо дальше дорога шла уже неподвластной копыту коня, дорога шла по морским зыбям, в вечно туманной дали которых грезились чужие города многолюдного шумного Запада, откуда везли вино и оружие, ткани и посуду и куда увозили шкуры, рыбу, скот и рабов. Когда-то греческий и скифский (а до того готский и киммерийский) Крым, земля загадочных тавров, земля легенд и вырезанных в камне плоскогорий древних городов, русская земля, станет ли она теперь генуэзской или татарской? И как пойдет, куда истечет капризная река русской истории? Здесь сместились легенды, русская слава просияла некогда здесь и — просияет ли вновь? Юрий не думал об этом, приближаясь к Солхату, городу крымских владык, еще не облюбовавших для себя тесный, зажатый в ущелье Бахчи-Сараи — дворец-сад. А русичи, рысившие за своим князем, об одном думали — скорее бы в жилье в тепло, скорее бы сотворить баню, выпарить пропотевшие грязные рубахи, полные насекомых.
Скорее бы к месту, хоть какому-нибудь!
Еще не слышен гул зимнего моря. Еще не встали перед очами ощетиненные лесом, увенчанные генуэзскими башнями, изъеденные морем скалы.