JК
Юрий (незаконченный роман) :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 185 из 189Любовные игры уже его не волнуют, и он незаметно, но упорно направляет и речь, и мысли хозяина по тому руслу, по которому надобно ему, Ивану Всеволожскому, и его юному и еще ой как неумелому господину…
А весна уже близко! Уже сырью повеяло в степи, и уже вот-вот бурно начнут сходить снега, полезут из земли тюльпаны, на краткий срок превращая степь в пестроцветный восточный ковер. Начнется весенний перелет птиц, над становьем по ночам с курлыканьем потянутся журавлиные и лебединые стаи, и… И из Крыма воротится Ширин Тегиня с князем Юрием. Иван уговаривает, подкупает и ждет, ждет ханского слова. Вожделенного ханского слова! Которое уже готово, уже вот-вот сорвется с уст Улу-Мухаммеда. Еще усилие! Еще серебра! (У купцов по заемным грамотам уже взято, и еще раз взято, и еще! И уже неясно, как придется возвращать эти долги, набранные и истраченные с единою целью — в борьбе за власть!)
Думал ли Иван Дмитрич Всеволожский, что через века и века на Руси вновь повторится надобность в займах и тратах на устройство, точнее на поддержание власти уже не законного князя, а очередного временщика? Не думал, разумеется, а ежели бы узнал, то довольно склонил голову, убежденный в правоте своих деяний как единственно возможных в этом греховном мире…
И наконец (уже текут ручьи, уже земля раскрывается для нового жизнерождения) заветное слово было произнесено. Хан повелел, ежели Ширин Тегиня будет пытаться содеять великим князем Юрия, тотчас его убить при первых же словах в защиту звенигородского володетеля.
А весна уже близко! Уже сырью повеяло в степи, и уже вот-вот бурно начнут сходить снега, полезут из земли тюльпаны, на краткий срок превращая степь в пестроцветный восточный ковер. Начнется весенний перелет птиц, над становьем по ночам с курлыканьем потянутся журавлиные и лебединые стаи, и… И из Крыма воротится Ширин Тегиня с князем Юрием. Иван уговаривает, подкупает и ждет, ждет ханского слова. Вожделенного ханского слова! Которое уже готово, уже вот-вот сорвется с уст Улу-Мухаммеда. Еще усилие! Еще серебра! (У купцов по заемным грамотам уже взято, и еще раз взято, и еще! И уже неясно, как придется возвращать эти долги, набранные и истраченные с единою целью — в борьбе за власть!)
Думал ли Иван Дмитрич Всеволожский, что через века и века на Руси вновь повторится надобность в займах и тратах на устройство, точнее на поддержание власти уже не законного князя, а очередного временщика? Не думал, разумеется, а ежели бы узнал, то довольно склонил голову, убежденный в правоте своих деяний как единственно возможных в этом греховном мире…
И наконец (уже текут ручьи, уже земля раскрывается для нового жизнерождения) заветное слово было произнесено. Хан повелел, ежели Ширин Тегиня будет пытаться содеять великим князем Юрия, тотчас его убить при первых же словах в защиту звенигородского володетеля.