JК
Юрий (незаконченный роман) :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 21 из 189Быть может, там, у них, на Западе, где все католики и не так важно, какой володетель победит которого, — и не стало бы такой крайней нужды в единой — и сильной! — государственной власти, — но на Руси — все иначе! Все по-иному на Руси, и им там, на Западе, нас никогда не понять!
Он прикрыл глаза, вдыхая полною грудью упоительный весенний воздух с запахами воды, тлена, леса и далеких немереных пространств Дикого поля, откуда приплывают по Волге купцы из восточных земель и накатывает раз за разом в глухом топоте десятков тысяч копыт степная беда. Сергей вздохнул. Следовало пройти Кремником к речным воротам, спуститься на Подол, отыскать торговца солью и выкупить у него племянникову грамоту. Орали птицы, шумел торг. И не верилось ни в какую войну, тем паче — своих со своими! Всегда ли люди не могли жить в мире друг с другом? И смогут ли когда-то впредь?
Он начал пробиваться улицей, придерживая монашескую однорядку свою и бережась от брызг тяжелого, перемешанного с грязью весеннего снега из-под копыт проезжающих мимо верхоконных, на мгновение позавидовав тем старцам, что удалялись в леса и жили вдали от людей в скудости, но в свободе от дрязг и трудности мира сего.
Глава 4
Войны в самом деле не началось. Юрий прислал грамоту, предлагая перемирие до Петрова дня, и на Москве согласились — март истекал последними днями, стояла теплынь. Вот-вот вскроются — да уже и вскрывались реки, рушились, становили непроходны пути. Торговые гости ждали чистой воды, крестьяне — протаявшей земли, чтобы тотчас начать пахать под яровое. По местам все не унимался мор. Умирали «железою» (бубонная чума) — словом, пока не до войны было.
Он прикрыл глаза, вдыхая полною грудью упоительный весенний воздух с запахами воды, тлена, леса и далеких немереных пространств Дикого поля, откуда приплывают по Волге купцы из восточных земель и накатывает раз за разом в глухом топоте десятков тысяч копыт степная беда. Сергей вздохнул. Следовало пройти Кремником к речным воротам, спуститься на Подол, отыскать торговца солью и выкупить у него племянникову грамоту. Орали птицы, шумел торг. И не верилось ни в какую войну, тем паче — своих со своими! Всегда ли люди не могли жить в мире друг с другом? И смогут ли когда-то впредь?
Он начал пробиваться улицей, придерживая монашескую однорядку свою и бережась от брызг тяжелого, перемешанного с грязью весеннего снега из-под копыт проезжающих мимо верхоконных, на мгновение позавидовав тем старцам, что удалялись в леса и жили вдали от людей в скудости, но в свободе от дрязг и трудности мира сего.
Глава 4
Войны в самом деле не началось. Юрий прислал грамоту, предлагая перемирие до Петрова дня, и на Москве согласились — март истекал последними днями, стояла теплынь. Вот-вот вскроются — да уже и вскрывались реки, рушились, становили непроходны пути. Торговые гости ждали чистой воды, крестьяне — протаявшей земли, чтобы тотчас начать пахать под яровое. По местам все не унимался мор. Умирали «железою» (бубонная чума) — словом, пока не до войны было.