JК
Юхан Спаситель :: Лагерквист Пер
Страница: 7 из 12Я сажал бы их на колени, гладил бы по голове, и они прижимались бы щекой к моей щеке…
Я часто видел, что так делает маленький сын булочника Юханссона, когда сидит по вечерам на пороге со своим отцом: он гладит отца по щеке и обнимает за шею, и так они сидят долго-долго, не тревожась ни о чем на свете. Как часто мне хотелось, чтобы детская рука вот так же ласкала и меня…
Но тот, кто послан на землю, чтобы спасти людей, бредет в одиночестве, он как чужой среди них. У него нет очага, нет земных радостей, нет и печалей. Он — изгой, ибо в нем пылает огонь, который испепелит их. Кто он, непохожий на остальных?
Распятый! Распятый!
Только верить и верить! Верить за них всех! Каждый вечер я прихожу такой усталый, будто прожил тысячи чужих жизней. Я свертываюсь клубочком, как зверь, и засыпаю. Лишь звезда горит надо мной, смертельно усталым, горит, чтобы я снова проснулся и верил еще сильней.
Почему такое предназначение выпало именно мне? Часто, когда я сижу у окна и смотрю сверху на город, мне кажется странным, что именно я призван спасти их. Ведь я такой ничтожный, многие в мире обладают большей силой и большей властью, чем я. Призвание давит меня, как ноша, для которой я слишком слаб, и я падаю на колени. В такие мгновения мою душу наполняет отчаяние и страх…
Но разве Спасителю дозволено упасть? Разве дозволено ему чувствовать страх?
О, почему я, самый слабый из всех, должен верить за них!
Сегодня, когда я шел по площади, я встретил судью. Он кивнул мне.
— Здравствуй, Юхан, — сказал он.
Я часто видел, что так делает маленький сын булочника Юханссона, когда сидит по вечерам на пороге со своим отцом: он гладит отца по щеке и обнимает за шею, и так они сидят долго-долго, не тревожась ни о чем на свете. Как часто мне хотелось, чтобы детская рука вот так же ласкала и меня…
Но тот, кто послан на землю, чтобы спасти людей, бредет в одиночестве, он как чужой среди них. У него нет очага, нет земных радостей, нет и печалей. Он — изгой, ибо в нем пылает огонь, который испепелит их. Кто он, непохожий на остальных?
Распятый! Распятый!
Только верить и верить! Верить за них всех! Каждый вечер я прихожу такой усталый, будто прожил тысячи чужих жизней. Я свертываюсь клубочком, как зверь, и засыпаю. Лишь звезда горит надо мной, смертельно усталым, горит, чтобы я снова проснулся и верил еще сильней.
Почему такое предназначение выпало именно мне? Часто, когда я сижу у окна и смотрю сверху на город, мне кажется странным, что именно я призван спасти их. Ведь я такой ничтожный, многие в мире обладают большей силой и большей властью, чем я. Призвание давит меня, как ноша, для которой я слишком слаб, и я падаю на колени. В такие мгновения мою душу наполняет отчаяние и страх…
Но разве Спасителю дозволено упасть? Разве дозволено ему чувствовать страх?
О, почему я, самый слабый из всех, должен верить за них!
Сегодня, когда я шел по площади, я встретил судью. Он кивнул мне.
— Здравствуй, Юхан, — сказал он.