Южнее главного удара   ::   Бакланов Григорий Яковлевич

Стоя рядом с кривой яблонькой, он хорошо был виден в рассветном сумраке: пожилой солдат в обмотках, за одной из них блестела алюминиевая ложка. Подняв над головой тяжёлые руки, он жизнью своей выманивал немцев из укрытия.

— Не стреляй, комбат, они выйдут. Не стреляй… Ветер отдувал полы его шинели, и казалось — он идёт навстречу немцам. Смолкшие было немецкие автоматы ударили с трех сторон. Архипов пригладил ладонью волосы, успокаивая себя этим жестом, и опять поднял руки.

— Ляг! Ляг! — приказывал Беличенко сдавленным голосом. Но Архипов все стоял под пулями без шапки. Вдруг шагнул под уклон, споткнулся и, закачавшись, упал. Стало тихо и пусто. Стрельба смолкла. Из-за завалов, из-за кустов по одному поднимались немцы и, насторожённые, с автоматами в руках шли в гору. Они шли сжимающимся полукругом. Один поскользнулся, падая, схватился за куст, ветка сломалась в его руке. Те, что шли рядом, мгновенно упали на землю. Случай этот развеселил немцев, они пошли смелей, уже не так опасаясь. Передний в очках, достал гранату, на ходу внимательно оглядел, готовясь кинутъ. Беличенко подпустил их ещё и тогда наверняка дал очередь. Всю ночь из города группами и поодиночке выходили бойцы разных частей. Они шли через позиции артиллерийского полка, их расспрашивали, и они говорили, что действительно стоит на южной окраине батарея таких же тяжёлых пушек и будто командир её сказал, что никуда оттуда не уйдёт. Другие уверяли, что не батарея, а три батареи лёгких пушек. Перед утром под выстрелами вырвался из города на мoтоцикле командир батальона Гуркин.