Южнее главного удара   ::   Бакланов Григорий Яковлевич

Рукав шинели натянулся, обнажив толстые круглые часы с мутноватым стеклом,сделанным из координатной мерки. Он потряс связиста за плечо:

— Эй, солдат, войну проспишь! Тот, мягко качнувшись, повалился на бок. И тогда только Богачёв увидел на бруствере неглубокую воронку от мины. «Так… Этот отвоевался». И по часам убитого сверил свои часы. Днём, когда выбивали немцев с высоты, его собственные часы стали от удара, и теперь он не доверял им. В половине первого за немецкими окoпами возник пожар. Пожар все светлел, ширился: всходила луна. Стало видно теперь косо торчащее из земли чёрное крыло самопета. Это был немецкий истребитель, сбитый неделю назад. Он упал на «ничьей» земле. Рядом с ним лежал на снегу обгоревший лётчик, почти голый, сжавшийся от огня. Только головки меховых сапог уцелели у него на ногах. Он сначала обгорел, а потом замёрз. Разведчики, лазавшие к самолёту за прозрачным стеклом для мундштуков, видели его и рассказывали после. И самолёт, и обгоревший лётчик, и «ничья» земля — все это было сейчас у немцев. Луна уже оторвалась от земли и, перерезанная пополам, повисла на конце крыла, осеребрив его своим светом. К Богачёву бесшумно подошёл Ратнер, стал рядом.

— Связного нет? — спросил Богачёв.

— Не вернулся.

— А ты где был? За немецкими окопами взлетела ракета. Белки глаз Ратнера заблестели сначала зелёным, потом красным светом и погасли. Ракета, шипя, догорала на снегу. Несколько трассирующих очередей беззвучно оторвались от земли и ушли в низкое облако. Позже донесло стрельбу.