К своей звезде   ::   Пинчук Аркадий Федорович

 – Ефимова все-таки не покидало чувство досады. – Какие будут указания?

– Завтракать и отдыхать. Потом – домой.

– А сразу нельзя? – спросил Паша. – Может, мы их там перехватим?

– Нельзя, – твердо возразил Волков. – Да и зачем спешить, – уже мягче сказал он, – такая ночь была… Надо обязательно отдохнуть.

– Ладно, – согласился Пашка, – все-таки мы их ловко выловили. Я пошел заказывать праздничный стол, – засмеялся он весело. – В квадрате семь-тринадцать полный штиль: ни ветряных мельниц, ни Дон-Кихотов.

Пашка спрыгнул с металлических ступенек СКП и глухо захлопнул обитую железом дверь.

– Тебе Муравко оставил записку, – сказал Волков, потянувшись за толстым журналом. – А Гешка мой велел кланяться.

– Гешка? – обрадовался Ефимов. – Как он?

– Идет на поправку, – просветленно улыбнулся Волков.

– Во, парень! Выдержка – позавидуешь.

Волков подал сложенный вчетверо листок из блокнота. Ефимов хотел спрятать записку в карман кожанки, но увидел по продавленным сквозь бумагу буквам слово «Нина» и заволновался. Читать при Волкове было как-то неловко, а разговор оборвался на полуслове. Иван Дмитриевич понял его нетерпение.

– Читай, читай, – сказал он и стал отдавать по селектору распоряжения вспомогательным службам.

Ефимов прислонился плечом к кабельному ящику и развернул листок.

«Нина в клинике у Булатова. Будешь в Ленинграде – звони». И подпись – Муравко.